«Где твоя улица, мальчик? Молодой человек?
Мужчина, вы потерялись?» — а я потерялся?
Какой ещё могла быть причина?
Я на Садовой, передо мной милиционер — на Садовой людно.
Я без одежды и я босой. Как я вообще оказался в центре Петербурга?
«Где - твоя - улица, ты понимаешь что я говорю?»
— конечно я понимаю, но молча кружусь волчком и чешу бочину:
Может быть я уже не тот мальчуган, что вышел вчера с мамой за колбасой?
Смотря в честные глаза милиционера, ясно чувствую исходящий от себя запах псины.
«Ваши документы, пожалуйста» — не унимается он,
А я, осмотрев себя вижу — и правда!
Как я в шкуре собачей очутился за ночь? Черт!
Собравшись с мыслями я протягиваю менту лапу.
В нашей стране и с документами покоя нет,
Страшно представить себе жизнь без документов.
Вот блюститель закона достаёт пистолет
и делает два предупредительных выстрела в небо.
На Садовой паника, прохожие в рассыпную,
В арках со стороны Гостинного образовалась давка.
Вытаращив глаза я бросился под даму пожилую,
От нее к испуганным гастарбайтерам и после Гороховой свернул на Спасский.
Возле канала я бросил испуганный взгляд в воду,
просунув голову между колонн парапета.
Взглянув в без сомнения собачью морду,
Я проскулил — «Михаил, ты ли это?»
Больше я не останавливался, бежал,
Озирая и навсегда забывая улицы:
Магазины, Метро, потом Финляндский вокзал,
И наконец пулей вылетел из города мостов и завёрнутой в лаваш курицы.
Где-то после Лахты, я кувырком слетел с обочины —
Лапы отказывались бежать.
Свернувшись клубком — дело шло к ночи —
Я провалился в собачий сон и к утру перестал дышать.