я хочу услышать звук собственных рыданий,
а не получается.
я специально рыдаю-рыдаю-рыдаю-рыдаю,
но не слышу
/И-шка/
1.
я всего лишь машина,
которая свои собственные эмоции
сжирает и отправляет
на конвейер слов.
мои полуразрушенные шестеренки
съедены тысячелетней ржавчиной,
сбои в работе неизбежны, пока
не работают рычаги мозга.
мир еще тонет в кровавых слезах
на радость ухмыляющемуся мне,
кожа покрывается раздражением,
но место нашед - упаду в сугроб.
2.
бросило в жар, что топит
декабрьские снега до состояния
безумного месива, политого
кислотным дождем.
такую погоду люблю,
особенно когда под темно-тяжелым
фиолетовым небом чувствуется
соленый привкус крови в воздухе.
елка как примитивный макет
стоит в центре круга,
ставшего очень давно
генератором энергии лимба
глубоко фиолетово
на земле и на небе
загораются лампы ночного света
теплее чем днем
сон застит глаза
проекцией бесконечного подсознания
все, хватит!
reset.
3.
мягкий еж и кошка с длинными когтями
не имеют никакой разницы
с точки зрения моделирования, как
и с точки зрения моих избитых ощущений
упрощение - святость мира,
где оправдывает себя только деление
и где у выбитого ковра больше шансов
выбрать один из двух огней, чем у одиссея.
4.
продолжаю торговать собой
и мне ни капельки не жаль
вру же -
не могу сорвать мишуру
захочешь посмотреть мне в глаза
потом уже, когда будет ну ни к чему,
будешь плакать, а я буду бить тебя по голове
и радоваться тому, что ты здесь.
потому что балансировать
между унынием и ванилью сложно
для всех тех, кого когда-то кусала
тамблер-девятиклассница
5.
и за восемнадцать минут до начала нового дня
вороны взлетят со своих насиженных мест
и будут спасать детей от не-реальности,
попутно взрывая холмы.