Я тихо поднимусь с зарею,
когда ещё так сладко спится.
Чтоб не будить свою Царицу,
легко скользну по половицам,
спустившись вниз на берег моря,
и, вдоль по набережной Ниццы,
пойду, чтоб морем насладиться,
лазурным волнам сердцем вторя,
неспешно на портовый рынок,
где в этот час ещё не жарко
и корсиканская товарка,
улов привезшая в корзинах,
соседку глупую пугает,
чей хриплый крик ей докучает,
глазами чёрными сверкая,
пантерой выгибая спину,
лоток водою освежает
для камбалы, угрей, сардины...
Рыбачки с красными руками,
от соли выевшей все поры,
мужей неверных обсуждают,
ножами рыбу очищая
и потроха на пол бросают,
где их жуют коты-обжоры,
следя раскосыми глазами
за натиском голодных чаек
и, как всегда не замечая,
никчемных бабьих разговоров...
В тележках - льда большие глыбы,
повсюду запах свежей рыбы,
кальмаров, мидий и лангустов.
Кинзу и розмарин с петрушкой,
почти задаром, у старушки
скупает юная монашка.
Хмельной матрос в тугой тельняшке
ремень свой лихо поправляет
и шепчет что- то ей на ушко,
в смущенье бедную вгоняя...
Под вывеской с огромной кружкой
Бармен, со лба сгоняя мушку,
в кабак клиентов зазывает,
где юный франт роман листает,
задумавшись о чём-то грустном,
давно забыв о чашке с чаем,
и докеры, прервав разгрузку,
бутылку с ромом допивают.
Над стойкой дух съестной витает,
супы и разные закуски,
и круассаны с громким хрустом,
бесследно в глотках исчезают...
Там гвалт цыганских попрошаек,
делящих кус вчерашней пиццы.
Открывший рот от удивленья,
Богач спешит из вида скрыться,
живот увидев у девицы,
за ним ползущей на коленях.
Седой актёр спектакль играет,
безбожно текст перевирая,
чтобы успеть скорей напиться...
И сильный аромат кофейный,
смесь чёрных зёрен и корицы,
угарный чад сырых поленьев
и след судьбы на потных лицах...
Красавец лайнер в порт причалил,
всех оглушив победным звуком,
осипшим и чуть-чуть печальным...
И сходни сбросив вниз со стуком,
туристов выплеснув из чрева,
пустил их в город для покупок,
отдав три дня на разграбленье
и, сбросив вечное стесненье,
предался сладкому томленью,
в сон провалившись с юной девой....
Лишь старый замок в отдаленьи
застыл на голубой вершине,
гордясь своим происхожденьем,
и темным парком стройных пиний,
и розовых кустов цветеньем...
Глядит он сверху вниз на Ниццу,
людскую жизнь не замечая,
давно стремясь уединиться
и в Феникс - птицу превратиться,
чтоб с чистым небом породниться,
покинуть этот край мечтая...
...................................
Я, аппетит свой раззадорив,
в сопровожденьи белой чайки,
с корзиной фруктов и моркови,
бреду неспешно в дом на взгорье,
где ждёт меня моя хозяйка...
И паруса в лазурном море
видны в открытое окошко,
и грустно, но совсем немножко,
и тишина, и чая кружка,
и хлеба чёрного краюшка,
с плиты горячий суп Прованса,
беседы в стиле Ренессанса,
Чайковский и сонаты Брамса,
Цветаева и гений Пушкин,
и ночь, и теплая подушка,
и шёпот ласковый на ушко,
как шелест нежного романса...
14 декабря 2016