Мне на ладошку присела коровка
божья, красивая, как закат.
Сверху другою рукой её ловко
закрыв, понесла насекомое в сад.
Там, под закрытыми сводами крыши
я отпустила её летать.
Крылья расправив бесшумнее мыши,
пыталась коровушка в небо взмывать.
Но не выходит у бедной коровки -
взмахи крыла тяжелей с высотой,
не помогают лететь и уловки,
в небо глядит она с тёмной тоской.
Небо так близко - и очень далёко,
нет для коровки дороги к нему.
Хоть и взлетела она высОко,
всё же в томительном бьётся плену.
И, осмелев, чтоб узнать, в чём же дело,
сверху она подлетает ко мне,
и диалог наш - слегка неумелый -
перетекает, словно во сне.
Мне говорит она: "Чем провинилась?
Ты запираешь меня почему?
Я ведь живая, я вольная птица,
я взаперти долго не протяну!
Смилуйся, выпусти. Я благодарной
буду тебе до скончания дней.
Ты не подумай - я не коварно,
просто дышать с каждым мигом сложней"
Я отвечала, смотря ей на пятна
(сложно найти её было глаза):
"Мне твоя просьба, конечно, понятна,
но у меня тоже есть, что сказать.
Ты в моей жизни не первая, знаешь,
были такие как ты - пруд пруди.
Толку от вас? Беспричинно летаешь,
а толику пользы - попробуй найди.
Позавчера я такую же в небо
без лишних слов отпускала летать.
Только просила - как водится - хлеба
мне на просторах земли отыскать.
Жду от неё хоть какого ответа,
но ничего - даже этот пустяк,
мир обогнув ещё раньше рассвета,
не получилось найти никак.
Так и ушла, своровав надежду,
не позволяя теперь доверять.
Я никогда уж не стану как прежде
божьих коровок с руки отпускать.
Я б поняла, будь одна такая -
в том-то и дело, такие вы все.
Вот и скажи теперь, в чём неправа я?"
Тут-то коровка и сникла совсем.
"Я, - говорит, - тебе так отвечу,
хоть на исходе силы мои.
Там, где летаем мы каждый вечер,
нету для нас никакой колеи.
Хлеба там тоже - пол колосочка
Чаще всего ничего нет совсем.
Как же, скажи, мои мама и дочка
будут должны разнести его всем?
Мы не воруем вашу надежду,
мы лишь для Бога имеем суть,
созданы были мы им и между
прочим, тоже не как-нибудь.
Я умоляю - пусти к небосводу.
В том, что умру я - какой тебе толк?"
И после речи, полной свободы,
я в голове словно слышала "щёлк!".
В точку сработала эта уловка -
я наконец-то смогла осознать:
божья коровка - совсем не воровка,
божья коровка - Его благодать.
А на руке моя Божья награда
крепко за жизнь держалась пока.
И за забором домашнего сада
с божьей коровкой разжалась рука.
Божья коровка на небо рванула,
в сень молодого яркого дня.
Но - видит Бог - едва обернулась,
может быть, благодаря меня.
для детской книги "Божья коровка - совсем не воровка"