Откровение

                Я знаю путь свой наконец,
                Он выбран мною был, Отец -
                Иметь Учителем Христа,
                Учиться и учить всегда.


  "Сколько книг написано, но никто не даёт окончательного ответа, если не поймёт и не признает, что существует духовный мир (небо) и физический (земля) и верховная сила, называйте её как хотите, которая нас создала... 
  Чтобы понять Библию, человек должен духовно возвыситься. Только тогда он сможет воспринять и понять высшее знание. Бог вознаградит его и даст ему силу, и поможет ему, чтобы он смог понять, как всё произошло."
 
  "Бог существует. И если замолчите, камни скажут, что Он есть. Как незрячие знают, что есть свет, как хромым известно, что есть здоровье, так и здоровые должны знать, что есть Бог!"
 
  "Бог существует, но у него нет плоти. Это огненный шар, на который больно смотреть, из-за ослепительного сияния. Только свет и ничего больше." 

                Ванга
                2

                Вместо предисловия
 
  Читая о жизни святых, я приземлённо где-то завидовала им, восторгалась их жизненным путём, теми добрыми делами. поступками, а подчас и чудесами, содеянными ими.Мне казалось, что только у них могут быть необычные дела, исцеления, явления благодати Божией, что только у кого-то могут быть удивительные фотографии, что только святым людям могут могут являться небожители, Богородица, Иисус Христос, ангелы и Архангелы.
  Но пришло время, когда моя осознанность принадлежности к Отцу наступила, когда я поняла, что живу "как на верху, так и внизу". Я стала более внимательной ко многим моим жизненным ситуациям, на многих людей стала смотреть как-то по-другому, из глубины себя, отслаивая наружную "шелуху" и с себя. и с других.
  Я увидела. как много в моей жизни мыслей. дел. ситуаций, которые утведили меня в мысли об участии моём в этой великой и интереснейшей драме - человечестве. Она наблюдается сверху: Бог, Богородица, ИИсус Христос, Дух Святой, святые и многие-многие Учителя человечества по просьбе нашей, по молитве нашей, по мысли и слову нашему к ним отвечают нам, помогают, радуют нас и любят.
  И огромно человеческое счастье тех, кто прозрел, осознал это и кто своим путём, открытым и найденным самим для себя, идёт в обитель своего Отца Небесного.

                15 мая 2002 года.

  В церкви Успенья Богородицы я оплатила поездку в Дивеево. О поездке к святым мощам Преподобного Серафима Саровского я долго мечтала и надеялась. что когда-нибудь да смогу побывать в Четвёртом Уделе Богородицы, ходить по земле. где хаживал Преподобный Серафим, и поэтому я интересовалась, когда же вновь будет организована паломническая поездка в Дивеево.
  На моё счастье одно место было свободным, и, как сказала, Людмила Михайловна, видимо. ждало меня. Это всё мой Учитель, это ему я должна быть благодарна.
  15 мая я встала в полпятого утра, так как в полшестого нужно было быть уже в церкви, быстро привела себя в порядок, выпила таблетку "Реоперина". У меня очень болела спина и "отнималась" с сильной болью в бедре левая нога, я даже боялась защемления центрального нерва, что помешало бы мне поехать. Но ехать я очень хотела, несмотря ни на что. Взяла ещё с собой обезболивающие таблетки, которые мне так и не пригодились больше.
  Вызвала такси и тихо спустилась вниз. Таксист отвёз меня , попросил 60 рублей, я дала ему две купюры по пятьдесят, у него не было сдачи, и он пятьдесят рублей вернул мне. 
 

                3               

   К монастырю сходились и съезжались люди. Погода стояла дивная: чистое голубое небо было залито солнечным светом, в овраге, зелёном от молодой листвы и травы, пели, заливались, выводя коленца и трели. соловьи. Было свежо и прекрасно. Рождение нового дня и новых ощущений, знаний, знакомств и событий. Было прекрасно! Все собрались в церкви, отец Игорь прочитал молебен на дорогу. После молитвы мы пошли к Трифоновскому роднику набрать водички на дорогу, а потом разместились в автобусе. Я хотела сесть на свободное место возле молодого человека, но он сказал. что хотел бы сидеть один, желает в дороге молиться. Я извинилась и пошла назад, на "колесо" и подумала, что ему будет невозможно сидеть одному, так как мест свободных нет, все займут паломники. Он потом тоже пересел назад на "колесо" с другой стороны, и извинился передо мной, так как считал, что будут свободные места, и он сможет ехать один, отдавшись молитвам и медитации.
  Ко мне подсела Татьяна, а сестра её Люба и соседка Полина сели сзади нас.Они из Дороничей. Очень интересные люди со своими судьбами. В автобусе было холодно, мы укрылись, кто как мог, и задремали - ведь все встали рано. В 9 часов 20 минут мы остановились в Яранске на кладбище у часовенки Яранского чудотворца Матфея. 14 мая был родительский день. на могиле и в часовенке было много цветов, пасхальных яиц, конфет, печенья, свечек.
  Мы постояли, помолились, по очереди преклонили колени над прахом святого Яранского чудотворца, поцеловали крест. Я с разрешения послушницы взяла маленький кусочек земли с его могилы. Поставили свечи ИИсусу Христу, Богородице и Яранскому чудотворцу Матфею.
  Поехали дальше. В дороге у автобуса поломалось колесо, водителю потребовалось время на его замену, Водитель был один и он очень мужественно и профессионально првёл весь рейс. Мы были ему очень благодарны.
  В Дивеево мы прибыли где-то около 23 часов, нас направили в монастырскую гостиницу, где мы и разместились.  16 мая 2002 год
  Встали в 6 часов, привели себя в порядок и пошли в монастырь. Утро было солнечным и светлым. Сама панорама Дивеева с величавыми храмами и куполами очень красива. Тем более, зелень всюду была изумрудно- зелёная, цвели яблони, вишни, сливы в садах, сирень. В небе летали и щебетали разные пичужки.Благолепие и гармония во всём.
 

                4

 Мы направились через овраг и, когда подошли к воротам монастыря, увидели рай на земле. Это была монастырская земля внутри его построек, любовно ухоженная, с большим обилием очень красочных цветов. Особенно много было тюльпанов и каких то мелких голубеньких цветочков, которые создавали вид коврового покрытия в цветниках. Здесь же был разбит сад фруктовых деревьев, скорее всего яблонь. Они все стояли в бело-розовой дымке от цветения. Кусты сирени разного цвета, ровные и одинаковые, словно шарики, красовались большими пушистыми гроздьями цветов. Над нами высилось голубое и чистое небо, улыбался ярким светом огненный шар солнца. Отовсюду слышалось пение птиц.
  Два храма, великих и величественных, подобно братьям -близнецам, повторяли друг друга, идя след в след. Ощущение царственности и торжественности, Божьего присутствия на Земле в этом месте наполнило наши сердца. Матушкиными хлопотами создано это благолепие, Чудотворцем Серафимом.
  Перед величественным входом в Свято-Троицкую Серафимо-Дивеевскую церковь мы встали, крестясь. Одна из паломниц спросила меня о канавке Богородицы, но тогда я ещё не знала, где она находится, и поэтому мне тоже хотелось побывать на ней. Подошла худенькая, с очень добрым лицом, женщина. Я спросила у неё о канавке, и она любезно согласилась провести нас к ней. Мы шли, а женщина нам рассказывала, останавливаясь в нужных местах. Там, где земля была собрана специально для паломников со рва канавки, наша проводница посоветовала нам её взять на исцеление себя и в помощь другим. Я взяла пригоршню землицы, положила её в чистый носовой платочек и упаковала в полиэтиленовый пакет.
  Прочитать молитву "Богородице, Дева, радуйся..."я смогла прочитать где-то около 80 раз, но я невнимательна, и "Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу...", оказывается, было не нужно. Во время обхода канавки необходимо 150 раз прочитать молитву "Песнь Пресвятой Богородицы".
  Эту милую женщину зовут Ириной, и впоследствии мы обещали молиться друг за друга.
  Когда мы читали молитвы о России, Христу и Богородице, молитву Оптинских Старцев, Ира сказала. что на этом месте мы можем просить для себя или же для своих близких, родных и любимых, просто людей. Я подумала, что мне нечего просить. Я только за всё могу благодарить, а просила бы я только за Россию, за любимую матушку, за многострадальную Россию и за весь её народ православный, и просто за весь люд российский. На это Ира сказала, что

                5

как раз в субботу будет служба, посвящённая России, и что это здорово, когда мы, паломники, думаем не о себе, а в целом о России.
  Зайдя в Спасо-Троицкую церковь, где шла утренняя служба, я была восхищена великолепием и размерами внутреннего помещения, его пышностью и в тоже время строгостью. Какая красота! Это нужно видеть и только видеть! Ничего нельзя отметить в отдельности, разве что Раку Преподобного Серафима Саровского да Чудотворную Икону Богородицы "Невесто Неневестная". Я стояла зачарованная величественной красотой, в потоках Божественной Энергии. Шла служба, и несколько батюшек, по-моему, четверо. пели и читали молитвы. Всюду стояли прекраснейшие живые цветы в вазах. Запах ладана. горящих свечей и аромат цветов - всё перемешалось и слилось в божественный единый аромат священнодействия и таинства Господня на Земле.Ощущался запах лесных ландышей, такой аромат исходил от Раки Преподобного Серафима Саровского.
  Я не успела ещё осознать своего счастья - присутствия своего в этом Четвёртом Уделе Богородицы, как ко мне подошли Таня с Любой, и сказали, что их позвали нести послушание в огороде четырёх послушниц, проживающих вместе в доме с усадьбой, купленных монастырём у местного жителя. Я тоже дала согласие.
  Послушница причастила нас. Взяв мотыги, лопаты, грабли, мы пошли на огород. Нужно было подготовить землю, высохшую в большие земляные булыжники, под посадку картофеля. Мужчина, работник монастыря, с баночкой святой воды и пучком дикого лука ходил и сбрызгивал землю святой водой. Мы же все разбивали комья в мелкие кусочки, отбрасывая кирпичи, встречающиеся в почве. Работа была не из лёгких: тяжёлая и плотная земля разбивалась и мельчилась с великим трудом. Послушница сказала (она то приходила, то уходила), что работать надо с молитвой. Каждый по очереди по три раза читал сначала ИИсусову Молитву, затем "Богородице, Дева, радуйся...".
  До одиннадцати мы работали в поле, и, надо сказать, изрядно притомились за эти два часа работы в огороде. Читая книгу ранее, вспомнила, что Серафим также разбивал сухие комья при разделывании огорода для монастыря. Мы успели за это утро разбить все большие комья земли на всём поле огорода. Те же окаменевшие

                6

комья, которые мы были просто не в силах разбить, послушница вместе с Любой из шланга по центру огорода заливали водой, после чего они размягчались.
  После одиннадцати часов отец Игорь ожидал нас для поездки на источник Преподобного Серафима Саровского.
  Помыв обувь и руки, мы отправились в монастырь.Там уже ждал отец Игорь.Он посоветовал нам отобедать и поехать на чудотворный источник - родничок, возле которого Серафим жил в землянке, питаясь одной снытью - травой, обильно произрастающей в лесах России. со временем возле этого родника образовался пруд, который обутроили и облагородили монахини монастыря, жители местные и паломники.
  Обед проходил на улице под навесами, за большими длинными столами, возле которых стояли во всю их длину деревянные скамьи (лавки). Из больших кастрюль послушница наливала в алюминиевые миски постный суп из картофеля, риса, лука, моркови и сныти с зеленью. Хлеб белый и чёрный. Все встали в очередь, получали хлеб (2-3 куска. не более), миску супа (1-2 половника по желанию), брали алюминиевую ложку и шли за столы. Помолившись, садились и ели.Съев первое, шли с миской за вторым. На второе была пшеничная каша, постная, почти без соли и сахара. Поев, миски ставили на стол с грязной посудой, шли за чаем или компотом, налитым в алюминиевые кружки. Выпив его, возвращали кружки к столу раздачи чая.
  Вся пища была очень проста, натуральна, сытна и проста. Я взяла всего понемножку: супа - 1/2 половника, каши - 1/2 половника, кусочек хлеба, 1/2 кружки чая.
  После обеда мы собрались все вместе и вышли за ворота монастыря к автобусу. У стен монастыря с центрального входа стояло много столов, лотков и других приспособлений с всевозможными сувенирами, свечами, иконами, поделками из серебра и золота. Проходя мимо, мы останавливались у некоторых из них и рассматривали, знакомясь с ценами. Моё внимание привлекли серебряные колечки с надписью "Спаси и сохрани" и "Пресвятая Богородице, спаси нас". Дочь моя, Юлия, очень хотела кольцо "Спаси и сохрани", и, увидев его, я обрадовалась и решила купить.оно стоило 70 рублей. А себе я захотела купить второе, оно стоило 50 рублей. Подошёл отец Игорь и спросил, кому я его покупаю. Я ответила:"Дочери.Она давно хотела кольцо с этой надписью". Он спросил:"Сколько дочери лет?"Я ответила: "Двадцать три". "Ей

                7

муж должен покупать". На что я ответила:Закончит академию, будет и муж, а пока нам с отцом дана возможность покупать ей"
  Я заплатила стоимость колечек и забрала их.
  У Иры Погудиной я попросила её фотоаппарат, так как наш был сломан.Она принесла мне его в ночь перед отъездом, но там не было фотоплёнки. Отец Игорь должен был ещё заехать в монастырскую гостиницу и забрать там людей. Я попросила оставить меня, чтобы я смогла купить фотоплёнку. Он подсказал мне, где я смогу её приобрести. Я быстро сходила в универмаг и купила, чему была очень рада, ведь всю красоту монастыря, его храмов, пышного цветения и красоты, людей, приехавших со мной, мне хотелось запечатлеть на снимках, чтобы потом при воспоминаниях было восстановить в памяти увиденное.
  Я ожидала отца Игоря в условленном месте, подъехал наш автобус, я села на своё место, и мы поехали на родник - источник Чудотворца Серафима Саровского.
  Погода стояла великолепная, было тихо, светило и грело солнце. Асфальтовая дорога ровной лентой средь смешанных лесов и засеянных полей, цветущих лугов и утопающих в цветущих садах домов деревенек, привела нас к источнику. На площадке стояло несколько автобусов и много легковых частных машин.
  Нашему взору открылась такая красота, что захотелось запечатлеть её на снимке, чтобы потом можно было любоваться чудными видами этого уголка. Я попросила Анатолия сфотографировать меня в окружении этой природы. Первый снимок, казалось, не получился. Анатолий повторил его. Затем я сама сделала несколько снимков. Фотоаппаратом я пользоваться на тот момент умела плохо, и поэтому ожидала, что снимки не получатся. Но меня ожидало очередное Чудо.
В храме живой природы, свидетельницы присутствия, жизни, молитв в этом месте Серафима Саровского, в лучах солнца и в музыке пения птиц, возвышалась небольшая, деревянная, выкрашенная в голубой цвет, часовенка. К часовне вела дорожка, проложенная ногами многочисленных паломников и страждущих исцеления от многочисленных недугов. Через ручеёк был построен крепкий и красивый мостик. По дорожке через мостик за часовенкой, возле которой и внутри которой продавались тематическая литература, свечи, иконы, прочие изделия и талисманы, стояли лавочки, где отдыхали и просто дышали и наслаждались духом этой местности паломники. Далее был расположен довольно большой водоём, один берег которого был укреплён и защищён от разрушения

                8

 и зарастания металлом, очень интересно исполненным в работе, и со стороны имевший вид кольчуги.
  Сам родничок забетонирован в ровное, аккуратное, квадратное с крышкой сверху и постоянным стоком воды в целебный источник-пруд. С этой стороны внизу откоса, поросшего деревьями и кустарниками, расположился деревянный настил, скамьи, перила со стороны пруда, две закрытые купальни - одна для мужчин, другая для женщин. Также есть сход со ступеньками прямо в пруд. Имеется закрытая раздевалка для женщин и для мужчин.
  К купальням тянулись многочисленные очереди. На деревянном помосте было много детей в возрасте от 8 до 15 лет. Они купались, окунались - дети всегда остаются детьми, тут они тоже озорничали, шутили и подстрекали не решавших окунуться. Вода была ледяная, родниковая, да время - май месяц. Но не было ни одного ребёнка, который был бы сухим, не окунувшимся в святой воде.
  Все набирали в свои бутылочки воды, для чего там стояли чистые вёдра и пластмассовые вороночки. Я тоже набрала в очередности две пластмассовые бутылочки святой воды, воды из источника, которым пользовался преподобный Серафим Саровский, которую он пил, умывал своё личико, своими рученьками мыл свои натруженные ножки, где купался сам. Вода, которая уже не одно столетие неиссякаемым потоком исцеляет, насыщает, поит человечество и всё живое и растущее вокруг себя. Это ли не чудо! Вода - лоно Земли, лоно Природы. Много родников в России, да и по всей Матушке Земле, да не всем дана такая долгая и чудотворная жизнь. Люди, милые мои люди, берегите осознанно такие безценные святыни, данные нам по милосердию Отца нашего и Матушки Богородицы в вере и любви к ним и ко всему живущему через святых наших, помогающих нам молитвами своими перед Господом Богом, ИИсусом Христом,, Матушкой Богородицей за нас грешных, слепых и неразумных!
  Как радостно было видеть так много детей, которые, так искренно уверовав, с любовью, ответственностью и серьёзностью окунались в воду, набирали в бутылочки с собой воду из родничка. При этом не было в их поступках грубости, суетности, самости, и поэтому, глядя на них, радостно видеть эту новую по мировоззрению и отношению к Богу и миру поросль, которая в будущем будет опорой государства, общества. закваской нравственности будущего нашего общества, да и всего человечества Земли. Так обязательно будет. Идёт рождение и приход на Землю людей иного мышления, с иными Богоугодными

                9

духовными ценностями, и даст Бог, из каждого зёрнышка вырастет по спелому колосу зерна. Так будет!
  Поскольку женщин среди паломников куда как больше, чем мужчин, то и очередь в женскую купальню очень большая, поэтому мы решили занять место для детей, одевшихся и освободивших помост в стороне от купален и там, где есть лестница с поручнями в воду с помоста. Мы ограждали друг друга от остальных взоров, переодеваясь в ночные чистые рубашки для купания, хотя это было и ни к чему, так как все настолько в вере относились к этому процессу, что земной мысли смотреть на переодевание женщин ни у кого не возникало.
  Когда я набирала воду в бутылки, чувствовала, что она ледяная. Я никогда не обливалась холодной водой и вообще, я очень теплолюбивый человек. В силу этого мне очень было страшно окунаться в ледяную воду. К тому же у меня накануне перед отъездом сильно прихватывало спину, и я боялась осложнения, потому как знаю, что меня может уложить до обездвиженности, а это ни к месту и ни к чему. Я видела, как женщины, по-видимому, уже не в первый раз приезжавшие сюда, сходили по лесенке в воду, окунались по три раза с головой и выходили на помост очень освеженные и взбодрённые холодной водой.Мне было неудобно перед другими, ноя трусила. Когда женщины за 60 лет окунались, мне стало стыдно, и я решилась.
  Вода была ледяной и обжигала леденящим холодом так сильно, что, казалось, ноги мои от стопы до колен пронизаны сплошь иглами, ледяными, острыми и холодными. Окунуться до конца с головой я не смогла. У меня перехватило дух. Я выскочила из воды словно пробка из бутылки с шампанским. Но на улице после воды было жарко. и на меня обрушилось необыкновенное и незнакомое до этого чувство радости и чистоты, чувство бодрости и лёгкости, но ноги были словно изо льда, какими то даже хрупкими. Идти в воду вновь я побоялась, побоялась осложнения в ноге и спине. Но одна из женщин сказала:"Видимо Серафимушка не пускает к себе в воду." Я ничего её не ответила, да и объяснять не стала, а просто подумала:"Как это не пускает?!Он и Учитель мой всё сделали для того, чтобы я была сейчас здесь! И не пускает!? Да это я по-земному трусливая, изнеженная женщина, боюсь холодной воды, боюсь осложнения и адских болей в спине. Это я боюсь, а не Серафимушка меня не пускает!" Когда освободилась лесенка, и я смело пошла по ней в

                10

воду, все начали учить, как нужно быстро окунаться с головой и быстро выходить из воды. Я никого не слушала и не слышала. Я только осознавала их присутствие, где-то там, снаружи, а сама была внутри себя и помнила, как преподобный Серафим, болея, купался в этом родничке. Я сошла почти до дна, держась за перильца,ноги страшно кололо холодом, но я спокойно трижды окунулась с головой и немного проплыла в воде, но быть там дольше я побоялась - вдруг судорога сведёт мышцы ног, окажусь в неудобном положении и я стану причиной ненужных лишних хлопот. Воды было много после весенних паводков. Я спокойно поднялась по лестнице. Многие были удивлены, и кто -то сказал, что не умеет плавать.На воздухе было очень жарко. Всё тело горело огнём, да и вся я была словно окутана пламенем,и только лодыжки и ступни продолжало колоть ледяными иглами, казалось, что они сами стали изо льда, хрупкими и могут поломаться. Видимо, столько лет прожитых на севере, и частые переохлаждения ног на автобусных стоянках даром не прошли. Меня отгородили от глаз посторонних, и я быстро переоделась. Чувствовалась чистота в каждой клеточке и в каждом атоме моего тела, лёгкость и святость внутри себя. И ещё, я победила земную человеческую трусость и страх, с верою и любовью я легко искупалась в источнике, и во всё пребывание в этой поездке спина, нога, да и всё тело мне ничем не напоминало о себе. Во мне было столько жизненной силы и энергии, столько лёгкости и спорости, что я готова была на любое послушание, на любую работу, но больше всего мне хотелось посвятить это драгоценное время пребывания в Дивееве Богослужению, молитве, быть в храме, дышать этим воздухом, служить верой и любовью "здесь и сейчас".
  Все по очереди купались. Я просушила волосы и прибирала их.Матушка Зоя и матушка Таисия из Лянгасова раздевались для купания, и уходящие женщины просили меня присмотеть за ними, так как они уже пожилые и им может понадобиться помощь. Милые, славные, наполненные света и добра женщины тихонько раздевались. Они уже не в первый раз в этом источнике купались и благодарны Богу, что имеют при жизни вновь эту возможность.
  Матушка Зоя стала сходить, немного оступилась и соскользнула. Я поспешила помочь, но она справилась сама. Затем матушка Таисия  осторожно и с любовью сошла по ступенькам, окунулась трижды и вышла из воды. Я была рада помочь им, но они со всем справились успешно сами. Потихоньку оделись, посидели и прошлись по окрестностям источника. Я попыталась сделать несколько снимков, но так как фотоаппарат не мой и я не знала всех

                11      

тонкостей в его использовании, то я мало что смогла снять, да и получатся ещё снимки вообще или нет, ещё не известно.
  Мы собрались все вместе, сели в автобус и поехали ко второму родничку, находящемуся в другом месте. Проехав несколько километров, автобус остановился. и дальше километра два-три мы шли пешком. Я шла с матушкой Таисией, которая тихонько, слегка согнувшись, шла и рассказывала мне о себе. Не так давно она перенесла операцию и сейчас была благодарна детям, позволившим ей совершить эту поездку и искупаться в источнике, ведь возраст у неё большой, 67 лет, и кто знает, будет ли у неё ещё такая возможность. Она рассказала мне о Серафиме Саровском интересные явления, происшедшие с ней и другими. Сколько любви, сколько веры, сколько терпения и служения в простых, русских, проживших в столь трудное для России и христианства в ней времени,, женщинах, в их жизненной мудрости, в материнской доброте и любви ко всем людям. Спаси их, Господи, и дай им возможность пожить в служении Тебе и людям столько, сколько дано им от роду, в добром здравии и внимании и заботе ближних своих.
  Дойдя до родничка, истекающего из корней дерева в реку, мы все прочитали Акафист Преподобному Серафиму Саровскому, вернее сказать, не все, а кто знал, во главе с отцом Игорем. Набрали воды в бутылочки, мужчины остались искупаться, а мы, женщины тихонько пошли обратно. Тихо за разговорами мы дошли до стоянки, заняли свои места в автобусе и подождали всех остальных. Отправились в монастырь в Дивеево.
  Приехав в монастырь, мы имели возможность самостоятельно осмотреть достопримечательности, храмы, захоронения у стен храма и на территории монастыря.
  Я интуитивно пришла в церковь Преображения Богородицы, которая была открыта до 17 часов. Церковь с низким потолком, низкими дверями: при входе приходилось наклоняться, и получалось, что, даже не осознавая того, входя в эту церковь, паломники преклоняли свои головы перед теми святыми женщинами, мощи которых покоились в трёх Раках светлой церкви монахинь монастыря. Я купила свечи при входе, внутри стоят три Раки: одна отдельно - святая Александра, основательница женского монастыря, приведённая из Киева Матушкой Богородицей для основания Четвёртого удела Богородицы, две Раки рядом - святых Марфы и Елены. Прислуживали монахини, постоянно вытирали стёкла Раки

                12    

после того, как паломники целовали их.Всё очень торжественно, почтительно и свято. В вазах стоят живые цветы. Я поставила свечи, приложилась губами к Раке с мощами, перекрестилась и помолилась.
  Подошла к иконам, поцеловала, перекрестилась, поклонилась.
  В это время увидела, как молодая женщина попросила монахиню освятить на Раке с мощами святых Александры, Марфы и Елены иконы и ещё что-то, купленные ею у стен монастыря. Молодая монахиня освятила всё данное ей женщиной поочерёдно на всех трёх Раках.
  времени было много, и нас попросили освободить помещение, храм закрывался до утра следующего дня. Перекрестившись, перекрестившись, я покинула церковь. Направилась в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский храм. Поднявщись по широкой и высокой, очень торжественной лестнице, я в притворе увидела половичок, скомкавшийся и сгрудившийся, мешавший закрываться двери. Как раз передо мной заходила монахиня в возрасте и запнулась о половичок. Я решила по доброте своей душевной и по недомыслию расправить половичок, чтобы никто не смог за него запнуться вновь. И, как только я это сделала, услышала очень резкий, как выстрел. грубый и дерзкий окрик:
  - Ну кто тебя просил?! -у места продажи свеч при входе слева стояла послушница и зло, с вызовом. смотрела на меня.
Это было так грубо, резко и громко, что я оцепенела и ответила:
  - Я хотела сделать как лучше,- повернулась и положила половичок по-прежнему.
  Дверь при этом не прикрывалась, мешал половик. не хлопала. Такой окрик меня очень расстроил, я была шокирована таким обращением. Может быть, когда-нибудь я пойму, что именно я сделала не так. Вид у послушницы был вызывающий.
  Не успела я ещё полностью войти в храм и отойти от шокового состояния, как услышала наглый голос этой женщины:
  - Помидоры пойдёшь сажать со мной.?
   Но я чувствовала огромную потребность в молитве к Богу, Матушке Богородице, Иисусу Христу, Преподобному Серафиму Саровскому, к Раке которого я ещё не смогла подойти. В храме я была утром, только доступа к Раке святого ещё не было (или уже не было), поэтому мне очень хотелось помолиться и прикоснуться к святыне Российской - к Раке с мощами Преподобного Серафима Саровского. К нему и в его обитель я так долго мечтала
                13

попасть и душой прикоснуться, а меня вновь отрывают от исполнения сокровенной мечты.
  - Я несла сегодня послушание на огороде, а сейчас хочу помолиться,- я ответила этой послушнице, позволившей столь нагло и дерзко с вызовом говорить со мной. Мне было жалко тратить время на огород, быть оторванной от духовной моей молитвы, в которой я испытывала огромную необходимость и которой я столь страстно желала. Она больше не подошла ко мне, Татьяна, Люба и Полина были на послушании. 
  Я пошла, купила свечи, подала о здравии и об упокоении пометочки, обошла весь храм, подойдя к каждой иконе, поцеловав каждую, поставив свечи возле каждой, перекрестившись.
  Настало время и был разрешён доступ к Раке с мощами Преподобного Серафима Саровского. Я имела возможность прикоснуться губами к Величайшей Святыне Христианского Православия. Я испытывала огонь в груди и жар в голове, словно я сама была зажжённой свечой. Спиральные вихри исходили из третьего глаза и темени. Чувствовалось, будто голова моя вскрыта, и она является одним сгустком энергии, и я, при наложении крестного знамения на себя, при подведении руки ко лбу, ощущала сильную "наэлектризованность", жар. Благодать, огромная радость и любовь охватили всё моё существо. Чувство благодарности Отцу и Учителям за моё присутствие "здесь и сейчас".
  Пришёл Старый Монах, седой, как лунь. со светящимся изнутри светом и добрейшими глазами, и вместе с одной из монахинь достал в ящичке за Ракой Преподобного Серафима Саровского одну из святынь  - топорик Преподобного. Все стали стремиться хотя бы прикоснуться губами к нему. Старец, излучающий любовь, свет и отцовскую нежность, голосом, похожим на журчание вод родничка, обращался к нам и говорил, что кто уверует в Преподобного, того и прикосновение топорика исцелит. Вера исцелит. Я тоже поцеловала и прикоснулась в два подхода, просила полечить спину.
  - Давай, давай, матушка, спинку Серафимушка полечит. У меня тоже остеохондроз. Ох, как косточки болят. Давай, давай. я тебя топориком поглажу, перекрещу,- Старец говорил мне, продолжал рассказывать о Серафиме, не отрывая топорика от моей спины.Мне хотелось, чтобы топориком прикоснулись к моему левому бедру, так как оно и вся нога у меня болят постоянно, особенно когда много стою на ногах, и когда муж сильно бывает зол
                14

на кого-либо или на меня, и при этом бывает очень ярым, неудержимым, невоздержанным, ему обидеть человека ничего не стоит. Мне было стыдно указать Старцу на бедро. А он всё говорил, говорил, держа топорик на моей спине. Мне было неудобно, так как многие хотели быть на моём месте, а я вроде бы не позволяла им это сделать.Но вот Старец перекрестил меня топориком и сказал:
  - С верою, матушка. с верою. Серафимушка поможет.
  Огромная волна любви охватила всю меня: казалось. что сердце лопнет от избытка её. а глаза светятся. словно два прожектора.
И в моей голове проскользнула мысль, что я не хочу полностью избавиться от боли в спине и бедре, что эта боль мне нужна. Она постоянно заставляет меня обращаться к Богу, к Иисусу Христу, Матушке Богородице и к святым, которых я узнала и полюбила. Эта боль заставляет меня задумываться о многом, и порой меня посещают хороштие мысли, происходят события, убеждающие меня в постоянной любви ко мне Великого Отца. Я люблю эту боль, тем более, что мы зачастую находим с ней компромиссы. Она очищает мою душу, заставляет думать, анализировать свои поступки, слова, находить объяснения и решения, которые приводят меня затем к исцелению, порой - моментальному. 
   
   Я постояла ещё вместе со всеми и направилась купить икону и Правило (Серафимо- Дивеевское правило), Акафист Преподобному Серафиму Саровскому. Монахиня предложила мне его на старославянском языке, так как на нём он воспринимается достовернее к истине.
   Когда мы шли на ужин, я решила весь следующий день быть в усердной молитве и выстоять всю службу 17 мая в церкви, а для этого вечер16 мая быть в послушании за 17.
   На улице с утра было солнечно, а после обеда шёл периодически дождь. Поужинав под навесом на улице, я пошла мыть посуду. Послушница пошла за горячей водой и долго не возвращалась, каша на мисках и ложках успела поприсохнуть. Оказалось, что кто–то из мужчин опрокинул чан с горячей водой на пол, и пришлось ждать, когда нагреется другая вода. Дождавшись её, мы принялись за работу. Две женщины, одна – монахиня, другая вольнонаёмная или послушница, и нас двое из паломников. Перемыв посуду в трёх водах с горчицею, мы перенесли её в помещение трапезной. Там послушница сделала мне замечание, что нужно делать быстрее, а я

                15               
медлю. Я не стала говорить о казусе с водой, но для себя отметила, что, действительно, я иногда, делая что-либо, о чём-то задумываюсь и ухожу от действительности.
   Монахиня на раздаче и вольнонаёмная женщина вели между собой разговор о духовном продвижении в санах монахинь. Служительница говорила ,что она не смогла бы стать игуменьей, так как и ответственность большая, и борьба духовная, огненная, очень сильная – врагов у неё тёмных очень много. Чтобы противостоять им, нужно много сил и смелости, ответственности и веры в БОГА. Она видит, как трудно старшим по сану. А её устраивает и её собственное положение.
   Я мыла посуду и думала, что собрала бы все свои силы, всю свою Любовь и Веру, весь свет души, только бы помочь тем сёстрам, которые не убоялись и неусомнились в служении своём Небу и человечеству. Я бы сочла за великую честь быть рядом с ними, но у меня свой путь. И на этом пути мне нужно собрать всю себя для продвижения собственной души и душ людей, идущих со мною по жизни рядом.
   Вечером, после после послушания, уже в девятом часу, я прошла по канавке Богородицы, читая молитву «Богородице, Дево, радуйся…» 150 раз. Я шла медленно, читая молитву, постояла возле дерева, посаженного в честь последнего царя России во время его приезда в монастырь, прочитала молитвы Иисуса, Оптинских старцев, за Россию, и пошла дальше.
   На выходе с канавки стояли Таня, Люба и Полина, вместе с двумя послушницами с детьми и мужчиной. Послушницы убеждали их, что нужно всё бросать и ехать спасаться в Дивеево, покупать в окрестностях дома. Что нельзя обмен паспорта делать, так как в новых паспортах стоит уже печать антихриста, что на всех товарах и продуктах, где есть шифр товара и страны изготовителя, тоже стоит печать антихриста, что нужно всем оставлять города и идти в село к земле. Я пыталась возразить, но так как я не знала начала и сути их разговора, то не могла понять и смысла их беседы. Но я возразила, что все не могут поместиться в Дивееве, и что в городах людям тоже нужно помогать своей любовью, верою, светом. И что мы нужны там, где мы есть, то есть «Где родился, там и пригодился». Ещё они говорили, что конец света будет уже где-то в 2004 году, что надо спасать свои души, нагнетался страх и боязнь перед страшным судом.
               
                16
 Я же возразила, что жить в страхе – это только питать своей энергией  того же самого антихриста, что жить надо «сегодня» в радости, в любви, надежде и вере, дарить всему миру улыбку, счастье, проявлять терпение и понимание. А смерть она и есть смерть, рано или поздно она придёт. На всё воля Божия. Уныние и страх, опустошённость и растерянность – это как раз то, на что они (послушницы) настраивают людей, и это как раз то,  что и нужно антихристу. Иисусу же Христу нужны наша Вера, наша Любовь, наше признание себя детьми Отца своего. Любить и щадить ближних своих, всё растущее и живущее, ползущее, плывущее, весь столь щедро подаренный нам мир и землю. Открыть свои сердца, прежде всего- сердца. А уж кому даны такие испытания, то принять их нужно как уроки, необходимые для эволюции души, и со смирением, терпением и осмыслением быть благодарными, так как это значит, что Отец не отвернулся от нас и даёт нам всё новые и новые шансы и пути в Обители Его, под сень и крыло любящего Отца. Мужчина поддержал меня.
   Таня, Любя и Полина от предыдущего разговора были омрачены, растеряны и в их глазах появилась какая-то безысходность. Мне было искренне их жаль, и я пыталась их переубедить. Время было где-то около 22 часов 40 минут. Мы пошли в монастырскую гостиницу. Около ноля часов мы легли спать.
   Ночью было холодно. Я спала плохо – мёрзла поясница, что и беспокоило меня.

                17 мая 2002 года. Пятница.
   
   Встали  в 5 часов 30 минут. Привели себя в порядок и пошли небольшими группами, образовавшимися в процессе общения в пути. Утро было великолепное. На небе, раннем и струящемся, была перекинута яркая радуга, словно ворота в надземные храмы и обители. Пели птицы, жаворонки, перепёлки и соловьи, уже замолкающие с ночи. В Дивееве пели петухи. Выгоняли коров в стадо на пастбище. Собаки с привычным любопытством встречали нас. В садах и палисадниках благоухали кусты белой, сиреневой и ярко-бордовой сирени, вишни были окутаны облаком цвета, словно прозрачной серебристо-жемчужной кисеей, яблони торжественно встречали новый день в бело-розовых цветах ещё своей девственности. Всё излучало любовь, умиротворение и какую то торжественную радость, событие – рождение нового дня на Земле.

                17 
  Рождение во всём благодати, сопричастности и участия. Мы отмеривали ногами землю, сначало по тропинке через ручей ( или речку), а затем по асфальту. Перед нами возвышались очень торжественно и не по земному величественно два храма, две церкви. В этой свежести утра, ещё не яркого в измороси лучей солнца, они казались надземными, нереальными и божественными. Стаи ворон с криками делали облёты вокруг куполов храмов Идти было легко, ноги несли сами. У восточных ворот входа на территорию монастыря мы троекратно перекрестились и вошли.
   На любовно ухоженной земле росли тюльпаны различных цветов: белые, красные, чёрные, жёлтые, сиреневые, бело-розовые, похожие на распустившуюся розу, таких тюльпанов, столь нежных и дивных. Жемчужно-золотистого с розовым румянцем, мне не приходилось видеть раньше: махровые, остролистные, полосатые, вместе один большой и два маленьких. Нарциссы. Какие то маленькие голубые цветочки густым ковриком вдоль дорожек устилали землю, кусты сирени белой, сиреневой, бордовой, яблони в цвету, клубника в цвету… и нигде нет лишней травинки.
   Полное ощущение рая, благодати, восторга, чистоты и святости.
   Мы подошли к могилам братьев и сестёр и поклонились им.
   В храме уже шла утренняя служба. Паломники двигались и по очереди подходили к Раке Преподобного Серафима Саровского, чтобы почтить его память и прикоснуться  к Раке с мощами святого. Стоя среди паломников, я увидела, что многие дают монахине, служащей у Раки, иконы и другие предметы  для освещения на Раке с мощами святого и принимают их от монахини на чистые и новые салфеточки или полотенчики. Я поняла, что и мне этот дар возможен, и я смогу также освятить  и привезти домой эти святыни.
   Перекрестившись трижды, я три раза коснулась губами Раки. Энергетика такая, что любная часть головы и теменная гудели от напряжения и подключённости, связи с Единым. Эту радость и ощущения описать трудно, но те, кто испытал это, меня поймут.
   Я пошла написать памятки о здравии и об упокоении всех моих ближних и дальних родственников, кого помнила и знала, затем, отдельно, о здравии моего духовного отца Виктора, Архиепископа Вятского и Слободского Хрисанфа, патриарха Алексия и президента Владимира (Путина), отдельно игуменьи монастыря Сергии с сестрами.
               
                18   
Об упокоении Серафима, Сергия, Николая, Трифона. Монахиня была мне за это благодарна и сказала, что я грамотный человек, но Оксаны нет, есть Ксения, Егора нет, есть Георгий, нет Аграфены, есть Агрипина. Я ей за эти замечания очень благодарна. Монахиня сказала, что святые тоже нуждаются, чтобы о них молились. Я купила 25 свечей, и вновь, как вчера, обошла весь храм и поставила их всюду, где это было возможно. Три свечи по 30 рублей – я поставила к Раке Преподобного Серафима Саровского, к чудотворной иконе Богородицы «УМИЛЕНИЕ», к иконе Иисуса Христа.
   Служба шла, ко мне подошла послушница, с которой мы несли послушание на огороде, и спросила - » Не желаете ли нести послушание, поработать в огороде?». На что я ответила, что душа моя просит молитвы. Вид у меня, видимо, был такой, что она тихо и с уважением, как бы извиняясь за то, что отвлекла меня, отошла.
   Я со вниманием и какой-то внутренней открытостью внутри себя слушала священнослужителей, пение четырёх монахинь наверху. Их голоса шли непрерывным потоком, меняя тональность и звучание. Они порхали под куполом, словно крылья бабочек, и опускались к каждому из нас. Эти небесные, неземные песнопения помогали душе воспарить. Не слышно биения сердца, благоговейное состояние прикосновения к вечности, святости и сопричастности. Радостные лица, скорбные, светлые, хмурые – во всех вера и самоотдача.
   К началу службы привели старого монаха, не знаю его церковного сана, который многое предсказал в будущем России и всего человечества. Он ходил сам, помогая себе стулом, согбенный, седой и ослепший. Видимо для того, чтобы он мог будущее яснее самого зрячего, он потерял зрение физическое, но возобладал огромным сокровенным зрением пророка. Старец не мог стоять, поэтому присел на стул, при помощи которого передвигался. Он молился, и до меня, стоявшей сбоку от него, доходили слова его, сказанные как будто для меня – «Мир, мир спасать надо…». И я понимала, что он говорит о людях в городах и сёлах, то есть всюду за пределами монастыря, о людях, нуждающихся в любви, внимании, добром слове и наставлении в Надежде и Вере. Там, в повседневной жизни, среди простых людей нужно сеять семена света, терпения и терпимости к ближним своим, понимания, уважения и сострадания. 
 
                19

 Мне очень хотелось видеть игуменью Сергию, матушку Серафимо-Дивеевского монастыря.Отец Всевышний дал мне это счастье. Она пришла на Богослужение, но была очень мало. Священнослужители  - мужчины все старались приложиться к кресту на её груди и получить благословение. она спешила, но народ обступил её, всем хотелось поцеловать крест на её груди. Она всем улыбалась и говорила:
- Братья и сестры, идите к батюшкам и пусть они вас благословят.
Лицо её было светлым, свежим, лучистым - сосуд доброты и терпения.
  Я очень хотела прикоснуться хотя бы к краю её платья, не то что к кресту. Я попыталась подойти, но люди толкались, а мне было стыдно в таком храме перед матушкой проявить свою мирскую суетность, и я не посмела, как другие, лезть на рожон. Затем, как вторая волна. я вновь оказалась рядом, и вновь меня не пустили. Я с болью огорчилась, словно с её уходом я что-то очень сокровенное и тайное теряю, чего я никогда больше не смогу обрести.
  И вдруг, как гром с ясного неба, слышу ясный, чёткий и настойчивый голос:
- БЕГИ, ДОГОНИ!
  Я вмиг забыла о людях, они расступились, и я побежала к игуменьи Сергии. Мне показалось, что она тоже слышала этот голос, так как встала и обернулась ко мне. Я наклонилась и стала целовать крест,стараясь взять его руками, на что игуменья Сергия сказала мне, улыбаясь:
- Нельзя брать крест в руки, - и дала ещё раз мне поцеловать его, а затем быстро ушла.
  Я поняла, какая святыня и небесная сила скрыты в этом кресте. Я недостойна его прикосновения, но Бог допустил это для меня. Радость и счастье, боголепие, которое я тогда испытала, невозможно описать скудным словарным запасом. которым я обладаю. Я старалась как можно дольше сохранить эту благодать и чувство благодарности Богу, Серафиму Саровскому, моим духовным учителям и наставникам, ведущим меня по этой жизни. И. наверняка, слышимый мною голос принадлежал им.
  Я счастливейший человек, и благодарю небо за это. Я не ступала по полу, я не касалась его, я была выше его. Это парила моя душа!!!
   Через некоторое время ко мне подошла Ирина, милейшая душа, поздоровалась со мною и спросила, взяла ли я сухарики и маслице, освященные Серафимом, то есть через его чугуночек. Я думала, что мне нужно иметь свои сухарики, что их нужно было отдавать на освещение. Но оказалось, что сухарики можно было взять
                20

в другом храме. Ирина повела меня, по дороге я сказала ей о случившемся со мной. Ирина встала в изумлении, и сказала, что мне очень везёт, но рассказывать об этом не никому не стоит, не нужно.
   Сухариков давали по пластмассовой кружечке. Я попросила побольше, так как хочу и сыну в Воркуту отправить, и матери крёстной во Владимирскую область отправить. Сходили с Ириной за ворота и купили бутылочку , под маслице. Ирина отдала мне свои сухарики, сказала, что завтра себе возьмёт, она здесь живёт.
   Заморосил дождь. Мы пошли обедать: я под навес, Ирина в трапезную, помогать. Был суп: картофель, морковь, лук, сныть, вермишель. Каша перловая с чаем. Всё постное. После обеда нас всех ждал автобус, мы поехали в Суворово, в церковь великомучениц Евдокии, Дарьи, Дарьи и Марии.
   В автобусе ехать часа полтора. Я закрыла глаза, в голове и сердце звучали слова: « Беги, догони!». На душе огромная радость и счастье, которые хотелось сохранить как сможно дольше.                Я стала молиться, повторяя молитву «Богородице, Дево, радуйся…». Перед моими глазами были густые, яркие и насыщенные краски таких неземных оттенков, что я залюбовалась их цветностью и насыщенностью. Вдруг все краски исчезли и появились серебристые облака, словно взбитая густая кремообразная пена, похожая на густые, отливающие золотом облака, скорее одно пространство, в котором чётко  появился диск, словно округлённый экран, где чётко проступил лик ИИСУСА ХРИСТА, живого и улыбающегося, где левая верхняя часть лица частично как бы прикрыта кисеей ненежных облаков. Очень любящие и добрые глаза, улыбка мудрая и спокойная, и очень надёжная.
Восторг переполнил мне душу. Я тоже улыбалась, и мы смотрели друг другу в глаза. Его губы улыбались вместе с глазами, полными любви,, которая и тебя всю заполняет. Он просто смотрел мне в глаза, и у меня было осознание того очень важного, о чём мы с Ним знаем, где-то на другом уровне, но я не знаю, не помню, не осознаю. Он просто смотрел мне в глаза, а я Ему. Я в полном сознании внутренне смотрела Ему в глаза и боялась моргнуть ресницами, боялась потерять эти глаза, это и доброе и мудрое лицо Учителя, но Он позволил мне осознанно и очень спокойно смотреть

                21
Ему в глаза. Он был очень высоко и в тоже время я была близка к Нему, и Он позволил мне продлить это мгновение. Не было никаких слов, ни каких мыслей, только единение полное, вера, любовь необыкновенная, уверенное и надёжное понимание  друг в друге чего то очень важного и сокровенного, ИИСУС ХРИСТОС! «…и серебряная нить связи не прерывалась ни на миг…». Я сердцем своим, душой и духом благодарю Тебя и молю наставлять меня и вести меня дальше, требовать с меня больше и не щадить меня. Помоги мне образ Твой сохранить в памяти моей чётко до конца дней этой моей жизни. Веди меня и дальше, Учитель.

  Как лик Иисуса Христа, так и образ Александра Невского, были живыми, двигающимися изображениями, а не рисунками. Я поблагодарила за эту благодать, за столь щедрые дары Отца , моего Учителя. Я ничего не слышала, что происходило в автобусе – я была там, и чувство любви, радости и благодарности переполняли меня. Я не хотела открывать глаз. Я была внутри себя и боялась расплескать ту благодать, которой владела в это время. Я заснула. Проснулась, когда автобус подъезжал к церкви в Суворове.
   Перед нами высился храм с колокольней. Велись ремонтные работы снаружи храма и внутри него. Видимо, во время Советской власти здесь была размещена какая то технческая часто колхоза: то ли тракторная, то ли ремонтные мастерские, то ли ещё что-то. Вокруг храма на земельке работало несколько послушниц. Одна из них с искрящимися, очень добрыми и открытыми глазами, встретила нас: « Никак из Кирова? А я вас уже сегодня жду, жду, сердце мне подсказало, что приедут сегодня мои родные, с Вятки!». Как мы потом узнали, она тоже из Кирова и вот уже два года живёт здесь, помогает
                22
в восстановлении храма, ухаживает за могилкой великомучениц Дарьи, Дарьи, Марии и Евдокии, за раками с их мощами. Зовут её Галина. Она ждёт машину из Кирова, которая заберёт её по зову отца Владимира обратно в Вятку.
   Я сделала несколько снимков. У меня, как мне показалось, что-то в аппарате не сработало, и я больше не стала фотографировать. Но снимки, как окажется в будущем, получатся, и вновь меня удивят.
   Мы пришли в церковь, купили свечи, брошюры о жизни и смерти великомучениц, о правильном применении земли во исцеление больных. Земля с могил великомучениц неоднократно исцеляла многих жаждущих исцеления и верующих   в силу и исцеление землёй.
   Помолились в церкви, поклонились мощам и поцеловали Раки всех великомучениц. В церкви было ещё мало икон, но среди них были очень старые, видимо ещё «родные», некоторые поруганы огнём и оцарапаны топором.
   При входе всех нас поразила по правую сторону икона: на листе альбомного формата – коленопреклонённый Иисус Христос на Земле, в руках он держит окровавленные, в стадии развития тельца младенцев, кровь которых обагрила землю. Лицо Иисуса такую боль и скорбь, что всех нас и каждого в отдельности пронзили боль и ужас, содеянных нами, людьми преступлений – абортирование, убиение младенцев. Всех нас охватило острейшее чувство раскаяния за не рожденных нами детей. Многие стали меня просить сфотографировать эту икону и сделать фотографии. С разрешения пришедшего батюшки, служащего в этом храме, я попросила мужчин с фотоаппаратами сделать кадр.
   Мы перед этим ходили на кладбище, на место где были расстреляны и погребены великомученицы.
   Сестра Галина по-простому, по человечески, по бабьи – как угодно это можно воспринять, стала нам говорить о нашей женской доле. « Нам, женщинам, нужно унять нашу гордыню, нужно набраться терпения и во всём помогать , направлять своей любовью, мудростью и женской интуицией мужей наших, детей наших, друзей и врагов наших. Молиться за них, молиться о прощении грехов своих и их тоже. Сколько мы наломали дров, сколько мы наделали ошибок, как мало нужно человеку, а мы в миру цепляемся за барахло, за
                23
 должности, накапливаем материальные ценности, вместо того, чтобы стяжать духовные. Умрём – всё останется. А надо ли оно будет детям нашим? Бог милостив, не оставит их без милости своей. Любовь всем нам надо прививать, любовь друг к другу. Только понимание, терпение и любовь, да ещё вера, помогут нам в жизни нашей. У меня тоже была и есть квартира, муж, дети. Потом я ушла, стала нищей бродяжкой и всё из-за своей гордыни. Матушки мои, берегите семьи, любите их, вы им нужны».
   Галина говорила и говорила, со слезами в голосе, со светлыми лучистыми глазами. Она всё старалась убедить нас, как нужна миру сейчас наша человеческая любовь друг к другу, терпение наше женское, чистота. Её простые слова , идущие от сердца и из души были доходчивее и понятнее тех проповедей и службы в церкви, на которых мы были. Сама мудрость жизни исходила из её уст.
    Все притихли, и каждый понял, как мы не умеем укрощать и обуздывать свои чувства, свои действия и поступки, отсюда и все последствия: болезни, неурядицы дома и на работе, конфликты сопровождают нас дома, на улице, в транспорте, всюду, где мы есть.
   А ведь можно, можно! И нужно! Жить иначе. Тогда жизнь в радость, усталость отступит, болячки минуют нас. А как мало надо человеку, чтобы содержать своё тело «светлым», судя по монастырской еде – два раза в сутки и минимальные объёмы. И весь день наполнен энергией, силой, действием.  Не хочется есть, пить, нужды справлять. Сколько драгоценного времени высвобождается  и как организм не засоряется, не загружается.
  А сколько мы едим, пьём! А кому - то не достаёт, кому-то не хватает! Мы так не воспитаны!
   Простые слова, простой женщины, говорившей столь горячо и в то же время спокойно, дошли до самых сокровенных уголков нашей души, сердца, разума.
   Мы вернулись с кладбища. Сестра Галина завернула в кулёк землю из под Раки великомучениц и передала его отцу Игорю, дала нам завядшие цветы из вазы с их Раки. Землю и цветы с Раки великомучениц мы разделили потом между всеми в монастырской гостинице.
   Хочу отметить, что мужчины, которые были с нами, подошли потом вместе с отцом  Игорем. Все без исключения с уважением и верою, чувством скорби поклонились могиле (она была общая) великомучениц, поцеловали крест на могиле и набрали земли каждый

                24               
в свой мешочек. Они были серьёзны, строги и чувствовалось проникновение любви и сочувствия в их души, скорби.
   Галина на обратном пути показала домик, где проживает, и пригласила всех желающих остановиться у неё. Показала место, где стоял домик, в котором проживали эти святые сестры.
   Домой, в монастырскую гостиницу, мы возвращались все затихшие, каждый ушёл в себя. И думал своё. До службы ещё было время, и все женщины пошли в комнату, а мужчины  - на послушание, рыли ров под фундамент.
   Каждый занялся своим, но вскоре все, кто готовился к исповеди на завтра. Стали читать молитвы перед исповедью и причащением. Я тоже вместе с ними молилась. Потом умылась, почистила зубы. Мы все вместе направились в монастырь. Впереди меня три женщины шли на источник Казанской Божьей Матери и Пантелеимона Целителя, взяли бутылочки под воду и рубашки для купания. Прошёл дождь, сияло солнце, хотя времени было уже много. Я отказалась идти с ними, но потом решила всё-таки сходить, так как они (источники) оказались недалеко от гостиницы. Решила окунуться в источник Богородицы.
   Подойдя к источникам, я увидела возле закрытой купальни, одиноко сидящую монахиню пожилого возраста, двух мужчин, очень неряшливо выглядевших, обросших и нечёсаных, с хроническим запахом спиртного. Пока я умывалась в источнике Пантелеимона Целителя и попила воды, монахиня вошла в освободившуюся купальню. Возле двери стояла женщина, по всему видно – местная, и в стороне стояла молодая особа женского пола, которая кроме трёх нецензурных слов ничего не произносила. Вид у неё был как у одержимой. Мужчины оба попросили милостыни, лица их были настолько наглы, что одному из них я не удержалась и сказала: «Не стыдно ли тебе, мужику с двумя руками и ногами, просить у меня, пенсионерки, милостыню, да ещё и явно на спиртное? И не грешно ли мне подавать тебе, тем самым поощрять тебя в твоём грехе и падении?». Взгляд у меня, видимо, был таким, что ему стало стыдно, и он стал ругаться: « Так и не давай, а в душу нечего лезть». На что я сказала, что если у него пробудилась хоть одна слабая струночка его совести, то я благодарна Богу. Здесь, в монастыре, нужны работящие руки, всем найдётся работа, все сыты будут. Я попросила у него

                25               
 прощения Христа ради, если чем обидела. Его зовут Владимиром. Дала им обоим по рублю.
   У купальни я спросила женщину, стоит ли она тоже купаться. Она ответила, что больную надо купать. Но я чувствовала, что это ложь, и что стоят они здесь как на работе, выпрашивая, а порой и требуя денег.
   Уже смеркалось. Вокруг уже никого не было, и мне купаться одной стало жутко. Тем более, что отец Игорь предупредил нас и посоветовал быть осторожными, так как на канавке поздно вечером была убита девушка когда то в последнее десятилетие. Я направилась в монастырь. На душе у меня было тяжело и печально. Я сожалела о сказанном Володе, кто я такая, может я, куда более грешна, чем он. Одно меня успокаивало, что я говорила это с любовью и надеждою, взывая к его совести, а значит к Богу в нём.
  Придя в монастырь, я зашла и поклонилась , поставила одну общую свечу Александре, Марфе и Елене.
   В храме я написала вновь об упокоении и о здравии всех родных, игуменьи Сергии с сестрами и других, купила свечи. Также подошла ко всем иконам, к Раке с мощами Преподобного Серафима Саровского, троекратно по три крестилась и прикасалась губами к Раке.
  Шла служба. Матушка Зоя стояла у подсвечника возле иконы «Умиление». Я была одним целым вместе со всеми, и в то же время я могла всё вместить в себя, быть одной, отдельно стоящей душой.
   Служба шла долго. На улице шёл дождь, целый ливень. Все стояли в благоговении и ждали, когда будет дана возможность подойти и приложиться к чудотворной иконе  Богородицы «Умиление». Когда подошло время, и те, кто уже не первый раз в монастыре, поспешили вперёд. Я не спешила, для меня суетность и толкотня были как-то неуместны в столь святом месте, четвёртом уделе Богородицы. Но надо сказать. что было движение только вначале, потом же все очень осторожно, внутренне организовано и боголепно, стали по очереди продвигаться к иконе. Я смотрела и училась, как это делают священнослужители, и когда подошла моя очередь, то тоже перекрестилась и один раз поцеловала руку Богородицы. Положила пятьдесят рублей в ящичек для пожертвований. 
   Всюду, в людях, в воздухе, в пламени свеч, чувствовалась торжественность, праздничность и святость, какое-то небесное таинство, присутствие осознанности, глубинности и сопричастности.
                26
Всё подходили и подходили люди. По окончании потока людей, доступ к иконе по лесенке был перекрыт алым шнуром. Служба продолжалась. Ощущение лёгкости, невесомости и чистоты. Я подошла через некоторое время к иконной лавке, чтобы выбрать мужу, детям и внукам на всю их последующую жизнь образки, иконы и салфеточку.  Там был красивый крест–мощевик, я подумала, что хорошо было бы подарить его мужу, пусть бы он охранял его и помогал ему в этой жизни, а там бы и весь род наш, детей и внуков, правнуков. Но в тоже время я думала, какой грех, если в этом кресте будут или уже есть мощи кого-либо из святых. Но желание подарить в благодарность мужу такой крест позволило мне спросить монахиню об этом, и она ответила мне, что в монастыре никого не разрубают , мощи в крест кладут те люди, у кого уже есть мощи святого. Мне  было очень стыдно за себя. Но я многое поняла для себя. Монастырь, чтобы обеспечить своё бытие, вынужден продавать эти «сувениры», а мы ещё настолько грешные и мирские, приземлённые, мы вечно учащееся человечество.
   Служба закончилась поздно. Все пошли ужинать. Так как шёл дождь, ужинали в трапезной. Меня увидела при выходе из церкви иринушка и позвала быстрее идти на ужин, пока ещё мало народа, надо поспешить.
   Ужинали сначала дети, приехавшие с экскурсией, затем рабочие монастыря, затем мы, паломники. Ирина спросила, не хочу ли я быть на послушании и мыть посуду, на что я ответила, что времени уже много, я боюсь задержаться и идти одна. Она же пошла мыть посуду. Когда подошла наша очередь садиться за столы в трапезной, мы вошли в помещение.  Длинные столы с длинными скамьями стояли накрытые клеёнкой. Нарезан хлеб, стояли миски алюминиевые с ложками, кастрюли с супом и кашей.
   Мы все помолились стоя и сели кушать, разлив еду по мискам. Суп был постный с грибами, затем каша и чай. Поев, встали, помолились и вышли. Когда мы ели, одна из послушниц читала вслух псалмы. На улице было уже темно, шёл дождь, мы пешком направились в гостиницу. Идти было километра полтора. С нами была женщина Света из Слободского с дочкой 2 года 8 месяцев – Сашенькой, она спала у неё на плече. Нести ребёнка было неудобно, боялись намочить одежду, ребёнка. Переодеть в сухое не было возможности, так как в запасе не было белья, а промокшую одежду
                27
Сушить было негде. Я остановила идущую навстречу нам легковую машину. Молодой парень с девушкой, которого я попросила отвезти Свету с дочкой, отказал нам. Мы сказали: « Прости его, Господи, будут у него свои дети, тогда поймёт». Паренёк отъехал метров 20  и развернулся, предлагая свои услуги. Света с Сашенькой уехали в гостиницу, а мы продолжали вой путь.
  Одна из женщин, приехавшая вместе с братом, стала рассказывать мне о своей жизни и о взаимоотношениях с мужем. Видимо, уверовав в Бога. Она сильно отошла от мирской жизни и очень этим возгордилась. Боюсь, что её ждут большие испытания. Она всё доказывала свою правоту, обвиняя его. Время всё расставит на свои места.
   В гостинице мы прочитали вечернее правило и молитвы к исповеди и причащению. Уже в двенадцатом часу пришла послушница и сделала нам замечание, что сейчас время отдыха, а завтра рано вставать.
   Ещё перед чтением вечернего правила к нам в комнату вошла послушница Вероника, молоденькая и очень милая, светлая девушка, с лица которой не сходила улыбка  и наивное детское удивление. Она попросила кого-либо из нас, ехавших на следующий день в мужской монастырь в Санаксары, передать от них братьям записки о здравии сестер и игумену Амвросию лично от неё записку. Все молчали и не знали, как поступить. Я, читая книги о Серафиме Саровском  и «Оптинские старцы», вспомнила, что таким образом и раньше поддерживалась связь между мужским и женским монастырями.
  Я взяла на себя ответственность передать записки в монастырь. Попросила завернуть их в бумагу, так как считаю себя великой грешницей и недостойной брать их в свои руки. На что это небесное создание с улыбкой и любовью, с детской непосредственностью и чистотою ответила мне: «Ой, как хорошо, что грешница, не грешным то и места нет на земле. Не грешные-то все там, на небесах».
   От её слов, сказанных так просто и искренне, на душе стало как то ещё светлее и чище, радостно. Я взяла записки, завернула в чистый тетрадный лист и убрала в сумку. Вероника поблагодарила меня и ещё раз попросила передать их лично братьям, чтобы они возложили записки о поминовении и о здравии на Раки с мощами святого Феодора Санаксарского, основателя монастыря, и святого адмирала Феодора Ушакова, канонизированного в 2001 году.
                28
               
   Это была третья ночь в монастырской гостинице, Я разделась, улеглась на верхнюю кровать, сверху положила пальто для тепла на одеяло и попросила: «Господи, Отец мой небесный, да осенит меня Твоя Божественная сила, Дух Святой, для исцеления души и тела моих, Нины. Я Тебе за это буду очень благодарна»,. Сложила руки на грудь – левую на правую, и почувствовала, как тепло и благодать заполняют меня. С тем и заснула. В 4 часа утра подъём. Утреннее правило перед исповедью и причащением. Хотелось успеть многое, в обед мы уезжали в Санаксары.
   
 18 МАЯ 2002 ГОДА
   Спала мало, как легла, так и проснулась, но чувствовала себя отдохнувшей, бодрой и здоровой. Поблагодарила Отца за ту благодать, которую Он дал мне ночью во сне.
   Утренняя служба начиналась в 5 часов 30 минут. Помолившись в гостинице, приведя себя в порядок, мы группами пошли в монастырь.
   На улице солнце только собиралось вставать. После вчерашнего дождя было сыро, свежо и чисто. Чисто в смысле того, что всё кругом было «умыто» и ждало в пении утренних птиц восхода солнца, лучи которого во всю уже играли на небе. По правую сторону при выходе гостиницы была очень широкая, яркая и большая радуга. «Коромысло» было в пол овину неба, словно ворота в другой мир. Все легко и весело шли, спускаясь через овраг, помогая друг другу, так как земля после дождя была сырой и скользкой. В Дивеево выгоняли скот на пастбище, пели петухи. Собаки не выходили на улицу, в своих конурках им было лучше, да и к паломникам они уже привыкли.
   Я из гостиницы взяла две пустые бутылки, желая успеть взять воды в источнике Казанской Божьей Матери и Пантелиимона Целителя, да и искупаться я решила, во что бы то ни стало.   
Всё надо было успеть в это утро. Перед входом в монастырь мы стали мыть обувь, чтобы идти на территорию монастыря в чистой  и сухой обуви. Там, где я поставила сумку, я увидела пустую пластиковую бутылку из под пива. Я решила, раз я её вижу, и вот она лежит, значит, она мне для чего-то будет нужна. Я её забрала, ополоснув потом в умывальнике монастыря.
   В Свято Троице Серафимо - Дивеевском монастыре начиналась служба. Нужно было исповедоваться, поставить свечи, приложиться и поклониться мощам Преподобного
Серафима Саровского и там же попросить монахиню освятить на Раке со святыми мощами все иконки, свечки, образки Серафима и Богородицы «Умиление», да
                29               
ещё и два кольца ( их я купила в первый день за воротами монастыря). Нужно было купить салфеточки, чтобы потом от монахини принять в руки на них все священные иконы и образки.
   Я заняла очередь на исповедь, после того, как прослушала общую, пошла в очередь в церковную лавку, и в тоже время заняла очередь к Рак с мощами Преподобного Серафима Саровского.
    Мною овладела какая-то внутренняя паника, я боялась что-то упустить, забыть и не сделать, не успеть. Не было собранности и сосредоточенности.
   Подошла очередь, я купила свечи, салфетки, перешла в очередь к раке. Мне хотелось попросить благословения на исповедь у Преподобного Серафима Саровского и освятить иконы. Когда подошла моя очередь, я попросила благословить меня на исповедь и на причащение, попросила прощения за все мои прегрешения и попросила монахиню освятить иконы, образки, кольца. Она взяла, положила на стекло Раки всё по очереди, вдруг кольца в пакетике упали на пол, монахиня извинилась передо мной, подняла и стала выкладывать вновь, но они снова соскочили со стекла Раки на пол. Тогда монахиня спросила:-«:-« Это кольца?»-, а потом добавила :-«Нельзя их освещать.», и вернула их мне. Получив всё на салфеточку, а это несколько иконок и образков, я поблагодарила Преподобного Серафимеа Саровского и монахиню, перекрестилась, попросила прощения за кольца. Мне был дан хороший урок. Во-первых, Преподобный Серафим Саровский не принял кольца (языческое украшение) к освящению его мощами и дважды сбросил их на пол, они не являются принадлежностью христианства, и вдобавок, куплены за воротами монастыря. Я поняла, что только то, что продаётся в церковной лавке в монастыре, являет собой святыню для настоящего христианина. Все деньги, полученные от продаж внутри храмов, идут на их содержание, на содержание монастырской братии и сестер, на оказание помощи детям и малоимущим. Всё же, что продаётся у стен монастырей, даёт доход одному конкретному лицу и уж вряд ли во славу Божию. Это сугубо моё личное мнение.
   Подходила моя очередь к исповеди. Я стояла, задумавшись, ругая себя и осуждая себя за кольца, за свою суетность и рассредоточенность. Потихоньку, читая молитвы, я успокоилась, заставила себя собраться и настроится на исповедь, к которой я так стремилась душой. В этом светлейшем храме меня Господь удостоил счастья исповеди, это благо для моей души. Я попросила у всех прощения и подошла на исповедь. Всё было очень торжественно, строго и в глубочайшем взаимопонимании между мной и батюшкой. Я только начала исповедоваться и вдруг настал момент, когда я поняла, что забыла все слова, всё, что было со мной до этого момента,               

                30
все образы и чувство не пустоты, а не известной мне доселе чистоты, сравнимой разве что с чистым листом, открылось мне, и я в растерянности сказала, что забыла все слова и ничего не знаю и не помню. 
    Батюшка спросил, улыбаясь, помню ли я своё имя, его я к счастью помнила. Он простил мне все мои прегрешения и благословил меня на причастие. (Такой силы и чистоты исповеди мне больше не пришлось испытать. Как сильна была моя искренность и вера, так начисто были мне прощены все доселе свершённые мной грехи.)
  После исповеди необыкновенная чистота, покой и гармония заполнили меня. Шла служба. Мною было куплено много свеч, я стала к каждой иконе, где были подсвечники, ставить с благодарностью свечи и целовать иконы. Матушка Зоя остановила меня и сказала, что нельзя целовать иконы, грешно. Я призадумалась, ведь я много не знаю и делаю часто интуитивно. Наверное, я своими поцелуями да своими осквернёнными губами обижаю и оскверняю лики святых, к которым и приближаться-то мне, столь грешной и осквернённой, нельзя.
   Подошло время причастия. Народа было очень много. Причащали у трёх чаш одновременно. Я попала к чаше у Алтаря, где батюшка причащал телом и кровью Христовым, а матушки монахини вытирали губы причащающихся. На выходе причащались  хлебом и святой водой. Во время причастия после я почувствовала внутри себя такую радость и такой свет, что мне в себе было мало места. Я истекала светом, любовью и благодатью, и на устах моих было одно слово – «Боголюбие!». Я боялась расплескать это состояние души, потерять его, и мне хотелось, как можно дольше задержаться в этом боголепии, празднике, небесной радости. Под куполами плавали звуки божественных голосов поющих девушек, внизу стоял торжественный и наполненный святости гул причащения. Высота храма, его величие и красота, сам обряд причащения, нарядность и почтение, серьёзность, с которой люди подходили к таинству – всё это было величественным и неземным.
   Церковнослужитель обратился ко всем с проповедью. Моё внимание привлекли слова:-«Проповедь, если поучаете или укоряете с любовью и мудро, то это и Богу угодно». Это был ответ для меня, на терзавшие меня с вечера сомнения после встречи у родника Казанской Божией Матер с Владимиром, могла ли я, пусть даже и с любовью, говорить с ним так.Мне очень хотелось затронуть его (Владимира), чтобы человеческое в нём возобладало, любовь к прекрасной, да ещё и в таком Святом уголке, нашей Земли.
   По окончания службы я пошла на канавку Богородицы, чтобы пройти её с молитвой на прощание. Времени было ещё мало, закончилась только первая служба. Я спокойно, одна следом за двумя монахинями, прошла канавку, прочитав 150 раз молитву: «Богородице, Дево, радуйся…». Зашла на территорию монастыря, вошла в храм  и увидела там Ирину. Она была в состоянии молитвы,   
                31               
И я не стала её трогать, это был день именин Ирины. Я молча поклонилась ей и ушла. Мне нужно было ещё успеть к исцеляющим источникам Казанской Божией Матери (где я хотела ещё и искупаться) и к источнику Пантелеимона Целителя, но мне так же хотелось узнать и о горшочке, благодаря которого исцеляют головные боли. Я не могу пожаловаться на боли,  но в момент молитв и других мантр, а так же исцелении кого-либо по моей просьбе при чтении молитв, я чувствую и ощущаю большие и сильные потоки энергии в теменной и лобной части головы (третий глаз). Я иногда сомневаюсь, божественная это энергия или нет. В храме возле Раки Преподобного Серафима Саровского, да и в любом его месте, во время Богослужения я испытывала это движение и эту открытость. Как бы являлась открытым сосудом, который и заполнялся и одновременно отдавал. И я поняла – это от Бога! Сомнений больше быть не может. Но я подумала, что было бы хорошо ещё и горшочек возложить на мою голову.
   Я спросила у одной из послушниц, но она сказала, что это теперь очень сложно, и горшочек очень редко бывает на службе. В нём освещают сухарики и маслице. А если у меня болит голова, то надо сходить на источник к Александрушке и взять у неё водички и камушки. Водичку попить, когда будет голова болеть, а камушки прикладывать и просить об исцелении.  Я поблагодарила её, узнала, где находится этот источник и поняла, для чего мне была дана бутылочка из под пива – для воды из источника Александры.
   Послушница попросила по возможности помочь на содержание детей при монастыре. Я дала ей 50 рублей.
   Найдя источник, я набрала воды, взяла несколько маленьких камушков, сколько в руку попало. Их оказалось семь. Купель у источника была занята, да и подошла послушница, явно больная, так как губки у неё обметала простуда. Я не стала ждать и решила бежать, в прямом смысле этого слова, на источники другие. Это где-то километра два.
   Там был порядок, за которым следила пожилая монахиня. Мужчины стояли в очереди, а приехавшие на машинах две семьи, купались, с начало мужчины, потом женщины с детьми. Я набрала воды из двух источников в бутылки, взятые ещё утром из гостиницы, и стала ждать очереди в источник Казанской Божией Матери, впереди меня было ещё двое мужчин. Чуть отдохнула, посидев на лавочке. Купель освободилась, мужчины босыми ногами вышли на траву, и так стали обуваться.   
   Я одна вошла внутрь. Чисто, аккуратно. Водоёмчик был примерно 1,2 м на 1,4 м, вода родниковая. Я трижды окунулась. Вышла, тело жгло всё как огнём. Быстро оделась – люди уже ждали.
                32               
Вышла и увидела Владимира, с которым у меня вчера вечером случился неприятный инцидент. Он спускался от дороги, трезвый, побритый и причесанный. Я поздоровалась и попросила у него ещё раз прощения, так как я потом думала, поставив себя на его место, что ему живётся очень не сладко, но он никого не грабит, он просит, а наше право дать или не дать. А он улыбался и просил у меня прощения, так как мои слова задели его за живое, и что-то человеческое в нём встрепенулось. Даже привёл себя в порядок, брюки и рубашку погладил. И впрямь, они у него были поглажены, хотя далеко и не совсем чистые. Но вид у него был опрятный и жизнерадостный. Я дала ему 10 рублей, и, пожелав друг другу наилучшего и простив друг друга, мы разошлись. Я поблагодарила Учителя и Отца Небесного за то, что они устроили мне эту встречу и я поеду домой с лёгким сердцем. Я пошла к гостинице к автобусу, так как очень много сегодня ходила и думала, что всё уже сделала, что наметила. Но автобуса уже не было, он как раз поехал за паломниками, чтобы они забрали свои вещи в гостинице, мои были сразу же с утра в нём. Я пешком добралась в монастырь, там был обед, я ещё успела пообедать, так как видела там наших паломников из группы. Решила купить ещё образки серебряные Преподобного Серафима Саровского и освятить на Рак, чтобы подарить их потом двум моим братьям. Заняла очередь к Раке со святыми мощами и в иконную лавку, где увидела двух паломников из нашей группы – Анатолия и Романа.
   Когда подходила моя очередь к Раке, я подумала, что, наверное, я никогда больше сюда не попаду, и вот было бы хорошо, если бы на моём алтаре дома был хотя бы листочек розы, стоящей у Раки Серафима Саровского. Я поклонилась, поблагодарила за все дары и духовные уроки, которые я получила от этой поездки, и за счастье знать о Преподобном и соучаствовать в служении Богу своей жизнью и верою. Я попросила прощения за свои не правильные действия и поступки. Перекрестилась трижды и поцеловала трижды Раку с мощами, попросила монахиню освятить образки и спросила, нельзя ли мне листочек от розы с Раки Преподобного Серафима. Она отдала мне освящённые образки, улыбнулась, и, отломив от розы веточку с пятью листочками, положила её вместе с образками на салфеточку. Я поблагодарила монахиню и Серафима Саровского. Я была счастлива, как ребёнок, которому сделали неожиданный, очень ценный и редкий подарок.

                33               
   Я бегом помчалась на стоянку , где раньше останавливался наш автобус, но там его не было. Я подождала, пошла, поискала внутри монастырской территории кого-нибудь, но никого не нашла. Решила быть на месте предыдущих встреч, зная, что они догадаются меня искать именно там, но прошло довольно-таки много времени, пока меня нашли. Я извинилась перед всеми, что заставила их ждать. 
     Мы поехали в Санаксары, в мужской монастырь. Дорога была длинной, мы все порядком устали, многие задремали. При подъезде к территории монастыря ещё за три километра, то есть, ещё до поворота с главной дороги в монастырь, я почувствовала другую, более сильную энергию, а при подъезде к шлагбауму это энергетическое чувство в голове и в третьем глазу ощущалось сильно и мощно. По дороге, вдоль которой стоит дивный, чистый, стройный и очень зелёный лес, чувствовалась какая-то девственность и святость. Полянки лесных ландышей, любимого цветка Преподобного Серафима Саровского виднелись тут и там. Мы въехали в сказку. Зачем ехать за чудом  и красотой в заграничные поездки, когда у нас в России столько дивных и единственных мест.
   Взору нашему открылось чёткое, строгое и очень яркое по окрасу строение усадьбы монастыря. Монастырь  расположен на возвышении, по правую руку  - поля, засеянные  и обработанные братией,  далее – луга, на котором паслось довольно таки большое стадо коров, принадлежавших монастырю. Ещё дальше виднелись деревеньки, а с левой стороны раскинулся прекрасный смешанный лес. Храм и строение Рождество Богородичного Санаксарского монастыря, ярко разукрашенного, с массивным и очень строгим входом во двор монастыря, порядок и божественная гармония, строгость и ощущение мужского присутствия во всём, сразу же заставило меня сконцентрироваться и постараться не наделать ошибок, следить за своими мыслями, поступками, словами.
   Перед входом на территорию монастыря слева стоит часовенка, там же захоронены старцы монастыря и Схиигумен Иероним (Верендякин) 14.09.1931-06. 06.2001г.г. Мы сходили и поклонились праху Схиигумена Иеронима и всем остальным старцам и старицам, захороненным там же. В киоске возле монастыря продавались пряники, хлеб, мёд, постный майонез и другие изделия, изготовленные послушниками и монахами монастыря. Все мы по мере возможности финансовой и соответственно потребности, купили домой выпечку и мёд.
                34               
   Войдя во двор, мы зашли в иконную лавку за свечками и прочим товаром. Мы  спешили, так как скоро нам всем надо было идти на службу в храм для приложения к святым мощам Преподобного Феодора Санаксарского и святого Феодора Ушакова, адмирала Российского флота, умершего в нищете при Санаксарском монастыре, похороненном там и канонизированном в 2001 году. Он был племянником Феодора Санаксарского.
   Денег у меня оставалось мало, а я ещё хотела купить видеокассету «Дивеево»  и Акафисты святым и Богородице. Выбрала, оплатила. Оставалось сто рублей с копейками. Ко мне подошёл Роман и попросил по возможности дать ему взаймы. Душа у меня добрая, да и помочь ему хотелось. Я пообещала ему занять ту сумму, которая у меня останется. Я написала поминания «О здравии» и «Об упокоении». Отдельно я написала о здравии Игуменьи Сергии с сестрами, игумена Варавы с братьями, Виктора, Хрисанфа, Алексия, Владимира, всех моих родных и знакомых в двух списках. Об упокоении я написала Чудотворца Николая, Преподобного Серафима, Иоанна Кронштадского, Феодора, Преподобного Феодора Санаксарского, Трифона Вятского, Нину Равноапостольную, Ксению Петербургскую, Александру, Марфу, Елену, Схиигумена Иеронима и всех родственников и знакомых , так же на двух листках. Брат-монах, который принимал записочки и продавал свечи, удивился тому, что я подаю такие списки, и отнёсся ко мне с почтением. Я просила о всех, кроме родственников и знакомых, справить платные службы, если у меня хватит на это денег. На это монах сказал, что сделает мне общим списком и это выйдет значительно дешевле. Скорее всего, он проникся ко мне уважением и уступил мне, хотя услуги у них стоят действительно очень дёшево по сравнению с ценой на свечи в Кирове. Я поблагодарила его  и расплатилась. У меня ещё остались 50 рублей с мелочью, 50 рублей я отдала Роману.
     Войдя на службу в первом этаже церкви, так, где находятся Раки с мощами Преподобного Феодора основателя монастыря, и его племянника Феодора Ушакова (Адмирала), я стала ставить свечи. С правой стороны стояла икона Владимирской Божией Матери. Я мысленно попросила прощения у Богородицы за то, что не целую лик её святой, помня слова матушки Зои, сказанные мне утром во время причастия. Зажжённая мною свеча, как только я её поставила. Потухла, словно её
                35               
кто-то задул. Я подумала, что   тут что-то не так. Я не всё узнала у матушки Зои, в чём-то я была не права. Вновь зажгла свечу, поставила и низко поклонилась Богородице.
   Я стояла сзади всех, и когда и когда священник в конце службы головы всех наклонившихся женщин и мужчин нашей группы касался книгой в красном переплёте с золотым тиснением, то моей головы он не коснулся, как низко я не наклоняла головы. Я подумала смиренно, что, видимо, я так грешна, что Бог не допускает меня к такой почести, просто я этого не достойна.
   По очереди я подошла сначала к раке с мощами Преподобного Феодора Санаксарского, а затем к Раке с мощами Святого Адмирала Феодора Ушакова.
   После того, как мы прошли и поклонились, приложились к мощам святых, мы были удостоены помазания. Когда закончилась эта служба, я решила обратиться к батюшке, который её вёл. С просьбой передать записки послушницы Дивеевского монастыря Вероники, переданные ею для братьев монастыря. Я сказала, кому их нужно отдать, и просила передать точно по назначению, как обещала послушнице Веронике.
   Батюшка подозвал монаха и велел передать записку игумену, который последнее время всегда был рядом с схиигуменом Иеронимом. Вероника сказала, что я могу у него попросить фотографию схиигумена, но я постеснялась. Кто я такая, земная грешница, чтобы быть удостоенной чести иметь фотографию человека, посвятившего всю жизнь богослужению. Я и секунды не имею права оторвать от его святейшего жизненного подвига.
   Батюшка взял записки, поблагодарил меня и благословил. Я была этому рада, значит не отвернулся от меня Господь Бог, любит меня и не перестаёт радовать и делать мне всевозможные духовные подарки. Спасибо!
   У нас было до семи часов вечера час два-полтора свободных на посещение святого источника Феодора Санаксарского, чтобы искупаться в нём. Мы все собрались и направились в лес к роднику. Сначала шли по дороге асфальтовой, затем по лесной тропке. По обочине тропки рос в изобилии щавель, многие срывали и ели его. Воздух был очень чистый и прозрачный. Краски зелени всех оттенков были настолько чисты и насыщены, что казалось всё нереальным, из хорошо смонтированного заграничного фильма, так лес был чист,

                36               
Даже сломанных веток и деревьев не было. Трава была изумрудной и сочной, поляны ландышей, очень крупных весёлых и ароматных, красовались повсеместно. Все любовались, нюхали, припадая  и наклонясь к цветку. Я попросила лес позволить мне в память об этом дивном месте на земле и над этой землёй, сорвать три стебелька с цветами и один стебелёк с парных листочков ландыша.
   Как много  и как долго я мечтала, помня, как в детстве я собирала ландыши в лесу, увидеть их опять в первозданной красоте весеннего леса! И какой подарок – вот передо мной это чудо земли нашей! Смотри, дыши, вдыхай их аромат, и спрячь в уголочек своих сердца и души, в памяти своей.
   Сначала купались мужчины, мы были в стороне. Я легла на землю лицом вниз – она была тёплой, чистой, ароматной. Я ощутила её очень остро и реально, словно в моих руках -  маленький и очень хрупкий шарик, очень нежный и доверчивый, любящий и ласковый. Я испытала очень мощный поток любви, он всю меня заполнил, я уткнулась носом в свежую зелень и дышала землёй, я обнимала её руками, вместе с землёй мы были одним целым, очень радостным и счастливым. Я была радо тому, что никто и ничто не мешало мне наслаждаться этими ощущениями и потоком неизмеримо большой любви к земле. Я поблагодарила Бога, учителей за этот бесценный подарок, за умение это чувствовать и осознать именно так, как я это осознала.
   Все разбрелись, остались только я и Сашенька, девочка 2 лет и 8 месяцев. Услышала приближающегося отца Игоря, зовущего нас купаться, так как они уже освободили купель. Я взяла Сашеньку по её просьбе на руки и направилась догонять остальных. Было прохладно. Вода в купель шла из родника, вода была ледяной. Ступеньки в купель были хорошие, лесенка примерно метра полтора. Мы все стали раздеваться и по очереди окунаться с головой по три раза. Мне было страшновато немножко ещё и от того, что передо мной у женщин был тоже страх, и они никак не могли окунуться с головой. Я подошла по ступеням в воду и сказала: «Господи Иисусе Христе, помоги мне грешной.». Я настолько быстро и смело окуналась в воду, что со смехом стала выходить из купели и говорю: «Девчата, тут вода не вся вышла из берегов?». Они поняли мою шутку и после все стали перед купанием обращаться за помощью к Иисусу. Все быстро искупались, оделись и пошли обратно, обмытые, чистые, свежие, с большим приливом

                37               
новых сил и свежести. По пути обратно мы зашли ещё на один родник Феодора и набрали в бутылки воды. На улице стал моросить дождь, все поспешили к автобусу.
   Я поискала в сумке во всех её уголках и кармашках мелкие деньги, которые обычно кладём и забываем, набрала 12 рублей и зашла в иконную лавку в надежде, что там смогу купить маленькие образки (иконки) Преподобного Феодора и Адмирала. Но так получилось, что образок Адмирала стоил 6 рублей, а Преподобного Феодора  - 10 рублей. У меня не хватало. К монаху, который мне показывал образки, подошёл тот монах, который принимал записки об упокоении и о здравии, и попросил его за 12 рублей отдать мне оба образка. На что тот сказал, что образок основателя монастыря Феодора Санаксарского они мне дарят. Я была им очень благодарна и пошла на службу в храм на второй этаж. Служба уже шла полным ходом. Следует отметить одну особенность: на территории монастыря, то есть в её помещениях, были проведены громкоговорители, установлены колонки так, что служба, исполняемая в храме, звучала везде. Чисто мужское пение, мужское звучание всюду способствовало строгости и послушанию, ответственности за всё содеянное тобою в стенах монастыря.
   Поднявшись с Надеждой на второй этаж, мы увидели, что всё помещение внутреннее было полностью заполнено людьми. К этому времени подъехали ещё два автобуса с паломниками, один из которых с детьми 12-14 лет. Пройти внутрь не было возможности, и мы покорно встали сзади всех, хотя попытки пройти мы и предпринимали, но всё безуспешно. 
   Через какое-то время вышел батюшка с крестом, к которому мы все приложились по очереди Потом началось причащение «телом и кровью» Христа. Мы с Надеждой вошли в помещение, я встала справа, там было свободнее, но поняла, что что-то не так – там были только мужчины, а слева только женщины,  я быстро перешла налево. А в голове всё время крутилось изречение: «И последние станут первыми».
   Тут только я увидела ,что в монастыре по правую сторону – мужчины, по левую – женщины. Сначала все монахи, потом послушники, потом просто работники монастыря и мужчины – паломники, и мужчины из окружных деревень шли по очереди на причащение и помазание. Затем шли дети и только потом женщины.

                38               
   Было настолько торжественно, свято и таинственно, что где-то внутри ощущалась сопрчастность к небесному таинству, принадлежность к Создателю, чувство грешного и неразумного ребёнка, пришедшего к терпящему и очень любящему тебя Отцу. Радость и благодать, благолепие внутреннее, светлое и осознанное где-то сердцем.
   Я понимала, что монастырь мужской, монахам и так от нашего присутствия мирского дискомфортно, поэтому во всё время пребывания в монастыре, и особенно во время службы в храме. Я старалась не поднимать головы и не смотреть на монахов, дабы не смущать и не искушать их.
   Когда я причащалась «телом и кровью» Господним, я попросила кусочек с собой, желая дома причастить дома мужа Николая и дочку Юлию. Батюшка дал мне несколько кусочков. Народа было очень много. А чаши с хлебом, пропитанным «Кагором», всё выносили и выносили, раздавая желающим. Меня угостили Надежда и матушка Зоя кусочком, за что я их поблагодарила.
   Служба продолжалась. Я осталась внутри помещения среди женщин.
     Вновь стройный мощный хор мужчин монастыря, участвующих в вечерней службе, зазвучал сильно и стройно.  С левой стороны женщин стало меньше, и впереди было свободно, но народ вновь стал подходить и  теснить. Вышел батюшка или монах, я, к сожалению, в этом плохо разбираюсь, и разрешил нам продвинуться вперёд, прямо к столбу, возле которого внизу стояла Рака с мощами Адмирала Феодора. Батюшка подошёл ко мне и велел встать рядом с монахами, ведущими службу, прямо над Ракой святого Адмирала Феодора. У меня вновь возникла мысль: «И последние станут первыми!». Чувство благодарности, уважения и любви к моему Учителю охватило меня. И здесь я удостоена таким благом.
   Снизу шла очень мощная энергия, ноги гудели и вибрировали, стоять было трудно. Мне казалось, что я не смогу до конца отстоять, но потом я догадалась, что эти сильные энергии идут снизу, что это идёт напрямую через мой организм, как через канал, мощнейшая, сильнейшая и чистейшая энергия, мощь которой я так ощутила на себе. Шла чистка всех моих тел и структур. Я словно травинка, растущая со дна бурного ручья, течение которого заставляет стелиться по глади воды эту травинку, но в то же время питает её с
                39               
   Земли ручья, водой и сверху греет солнце. Я Радовалась этой энергии, представляя всю себя возможности плыть  и быть в этой святой струе.
   К концу службы мне стало легко, словно тело моё стало невесомым. Служба шла долго.Таинство её было великолепно, и сердце, и душа были переполнены любовью и благодарностью, словно я увидела иной мир, иных людей, меня было много, все во мне и я в каждом, то есть всё едино. Закончилась служба, мы спустились вниз во двор монастыря. Времени было уже много, но небо ещё оставалось светлым. Мы попросили у Романа сфотографировать нас на память, что он и сделал.
   Нас пригласили поужинать в монастырской трапезной перед дорогой. В ночь мы уезжали, так как в монастырской гостинице разместили детей. Подождав, пока поужинают монахи, послушники и работники монастыря, мы затем были приглашены в трапезную, расположенную на втором этаже.
   Трапезная одновременно могла вместить очень много людей. В ней было множество икон. Боголепие и красота, порядок уклада человекожития. Прислуживали послушники, молодые мужчины, проворно сновавшие между столов.
   Мы помолились, сели за столы. На ужин был постный борщ, но зажарка была на постном масле, и борщ был очень вкусный. На второе подавали картофель, приправленный жареным луком и морковью, Кислая квашеная капуста с луком и маслом растительным и ещё овощная солянка, были блины с повидлом и монастырский квас. Хлеб белый и чёрный. На столе стояли солонки с солью, всюду лежал лук репчатый, порезанный ломтиками, и дикий зелёный лук. Всё было очень вкусным и аппетитным. Мы поели, поблагодарили и убрали за собой посуду.
   Сели в автобус, очень уставшие и удовлетворённые, благодарные отцу Игорю за эту поездку и за всё новые и новые чудеса, открывающиеся нашему разуму и сердцу. Мы все заснули, полагая, что нас везут уже домой. Это было в ночь с субботы на воскресенье. И ехать нам предстояло долго и далеко. Но нас ещё ждали чудеса, новые открытия, новые ощущения.
   Вот и закончился ещё один день моей жизни, столь насыщенный и столь важный день, из которых мы складываем ожерелье нашей жизни, день, который стоит целого года.
                40               
                19 мая 2002 года.   
   Часов в шесть мы уже стали просыпаться, хотя и легли поздно – где-то около 24 часов. Спали мы в автобусе. В 7 часов 30 минут мы подъехали к городу Шумерля к церкви Преподобного Серафима Саровского. Шло утреннее богослужение. Нас там уже встречали, очень гостеприимно, открыто и тепло. Ранее мне не приходилось видеть таких церквей. Снаружи она походит на католический костёл, длинный и с небольшим куполом в центре. Внутри храм меня приятно удивил и поразил своей необычностью, или же я просто мало их видела.
   По центру храма шли два ряда широких колонн, со всех сторон которых находятся иконы Богородицы, святых и внизу под каждой иконой написана молитва к святому или Богородице, к тому, чей лик изображён на иконе. Каждый пришедший может прочесть молитву, не зная её.
   Я почему-то сразу подошла к иконе Николая Чудотворца. Она меня невидимой силой привлекла к себе. Я была поражена живыми , улыбающимися мне глазами Николая Чудотворца. Они были радостны, добры и мудры. Они приветствовали меня. Я мысленно получила информацию – благодарность Николая Чудотворца за службу о его упокоении в мужском монастыре. Я подумала, что, наверное, я всё придумала, и эти ласковые и улыбающиеся живые глаза смотрят на всех и всё время смотрят именно так. Денег на свечи у меня уже не было, но я принесла с собой несколько свечек и поставила их Спасителю, Богородице, всем святым и за упокой. Я отошла от иконы Николая Чудотворца, поблагодарив его и поцеловав икону.
   Тут я вспомнила матушку Зою и решила уточнить, можно ли вообще целовать иконы, и почему нельзя было это делать вчера, тем более что у иконы Богородицы в Санаксарах потухла свечка, знак от Богородицы. Найдя матушку Зою. Я ей задала свой вопрос: «Почему нельзя целовать иконы?». Она извинилась передо мной и сказала, что нельзя целовать только во время между исповедью и причащением. И ещё раз извинилась передо мной.
   По стенам церкви сделаны очень интересные росписи из сцен жизни Преподобного Серафима Саровского. Очень интересно и очень красиво.
   Я обошла все иконы, поцеловала все и поклонилась всем святым, Отцу Вседержителю, Богородице. Взяла домой четыре

                41               
   Пресных хлебушка – просвирочек. Пошла в автобус. У меня был йогурт, ещё из дома, сушки и булочки, я угостила ими сидящих при входе нищих, оставшиеся бараночки положила на стол в церкви, где и другие прихожане оставляли продукты. У меня ещё оставались подсоленные сухарики и вода с родников святых.
   Во время второй службы я стояла у выхода, откуда мне хорошо было видно всё внутреннее помещение церкви и служба. У молодой женщины на руках плакал, кричал и капризничал  ребёнок возрастом примерно 1,5 – 2 года. Он очень мешал службе, а выйти женщина то ли не хотела, то ли надеялась, что ребёнок успокоится. Я повернулась к ребёнку и тихо , как взрослому, сказала: «Тебе хочется вперёд, туда, где дядя службу ведёт, а нельзя. Подрасти немножко, и будешь там». Ребёнок послушал внимательно, спокойно улыбнулся и замолчал. И больше его не слышали. По окончании службы, я решила вновь обойти внутри церковь и поклониться Богородице, Серафиму Саровскому и всем святым. Икона Николая Чудотворца была  обычной, и я поняла, что улыбался он именно мне, и только я это видела.Благодарю тебя, Великий Угодниче Божий Николае Чудотворец, и прошу тебя простить меня, грешную Нину.
   Мы сели в автобус и поехали дальше.
   В 11 часов 30 минут мы прибыли в Тихвинский Богородицкий женский монастырь в городе Цивильске в Чувашии, где службу несут игуменья Агния и 20 сестёр. Перед нами совершенно новое, не похожее ни на что предыдущее, чудо – кружевное деревянное чудо, из которого соткана мастерами умельцами церковь, иконная лавка, основное и старое здание храма, и монастырских построек, находящихся на стадии восстановления.
   Иконная лавка имела в наличие очень большой выбор книг, календарей и плакатов, икон и церковной утвари, дешёвых свечей и дешевых услуг, которые можно заказать по почте. Но денег уже почти ни у кого не было, поэтому–то здесь и предложены услуги, по почте оплачиваемые.
   Внутри всё из светлого дерева, покрытого лаком, половицы широкие, кругом дорожки и ковры, на стенах искрящиеся светом иконы, сделанные руками сестёр. Я внимательно рассмотрела и поняла, как они сделаны. Дай Бог, я тоже попробую так сделать.
   В церковке сидела у иконы к празднику молоденькая монашечка, совсем ещё ребёнок. Она читала молитвы, а в кулачке у неё были зажаты карамелька и печенюшечка. Это юное создание

                42               
молится о нас грешных, молится и жизнь свою посвящает вере и служению.
   Я поклонилась чудотворной иконе образа Тихвинской Божией Матери. Икона старинная, доски потрескавшиеся, краски закопченные – всё говорит о её подлинности, трудностях, которые она прошла, чтобы сохраниться и не быть уничтоженной. Кругом всё из дерева, этого бесценного дара нашей природы, всё дышит, светится и живёт, вернее, продолжает жить в изделиях.
   На территории монастыря – парники, где молоденькая послушница ухаживала за рассадой и поливала её. Кругом чисто. Несколько клумб с цветами.
   Церковка, словно янтарь, светилась на солнце всеми маковками и крестами.
   Нас пригласили отобедать. Мы готовы были отказаться, но отказываться было неудобно. Тот обед, который они приготовили для себя, видимо, был отдан нам. Я и ещё одна бабушка угостили девушек на кухне пряниками с Санаксарского монастыря. Люди в монастыре очень добрые, радушные, щедрые. Мы же, мирские, не воспитанные, дикие.
   Перед тем, как сесть за стол, помолились. Монахини и послушницы подали нам на стол творог со сметаной и сахаром, творог без всего, огурцы солёные, два вида овощных домашних закусок, сметану,  мёд, блины, простоквашу, компот, суп рыбный из консервов и густую вермишелевую молочную лапшу. Хлеб белый и чёрный. В конце трапезы подали ещё домашний сыр и дали на дорогу. Я немного попросила супа, немного лапши, попробовала по ложечке закуски, съела половину блина с мёдом и сметаной, попробовала творог ( он был изумительный!), попробовала сыр и выпила компот. Не знаю, то ли люди были голодны, то ли не видят ничего этого, то ли просто невоспитанны, но мне было неудобно перед сестрами, подающими на стол, за нашу необузданность, невоспитанность и бескультурье. Как многому нам нужно учиться у этих молоденьких сестричек! А многим это просто, видимо, не дано, да уж и возраст не тот.
   Всё было очень вкусно, радушно и чистосердечно. У меня появилась мысль – постараться приехать в эти святые места ещё раз. Монахиня приглашала желающих пожить у них, можно даже с семьями, хоть с месяц. Место свободное есть. Можно пожить, помочь

                43               
Посильным трудом настолько, насколько позволяет здоровье. Я только мечтать могу об этом. Но кто его знает, может, для этого я там и была, чтобы узнать, что есть на земле такой уголок, где тебе всегда рады, и где есть единомышленники.
   Мы попрощались, Игуменью Агнию мы не видели – у неё было много забот. Сели в автобус и поехали дальше. В 13 часов 40 минут мы приехали в Чебоксары. Расположились недалеко от Спасо – Троицкого мужского монастыря и Собора Введения Богородицы, недалеко от берега реки Волги, по набережной которой мы прошлись. Зашла в мужской монастырь, храм которого как раз прибирался , и мы не стали в него входить, чтобы не мешать женщинам.
   Чебоксары поразили нас своей чистотой, порядком и красочностью. Набережная была очень красивой. Зелени много, здания отделаны, везде цветники.
   Я нашла собор, где я не успела пройти вместе с экскурсией, о чём очень сожалела. Собор грандиозный, построен очень давно, но не разу не ремонтировался – так капитально построен изначально. Собор внутри выглядит величественно, могущественный и поражает своей древностью, ощущением времени внутри храма, сжатости и концентрированности столетий внутри  его стен, колонн и куполов. На древних стенах из кирпича, никем не штукатуренных, а таких как есть изначально, древняя роспись. Краски потемнели от времени, но ещё вполне различимы, сюжеты библейские оживали под кистью художников тех времён и  продолжают жить и поныне. В центре Собора расположены четыре массивных колонны, впереди алтарь. Всё в изобилии золота и камней. Иконы, иконы, иконы! Лики Спаса, Богородицы, Святых! Очень богатая церковная утварь. Радость охватывает тебя всего от увиденного, радость и чувство того, что, к счастью, есть ещё не тронутые, не разрушенные соборы, церкви, монастыри! Есть святыни, не осквернённые делами и руками человеческими на Земле нашей великой, на Руси.
   Мы вновь сели по местам в автобусе и поехали уже прямиком в Киров. Все были взволнованы, но как-то по-тихому, внутренне восхищённые.Все старались как можно полнее сохранить в себе все впечатления  от этой поездки. Водитель включил для нас аудиокассету  с песнями духовного плана в исполнении Жанны Бичевской. Ровный, спокойный и сильный голос играл на струнах наших душ, смысл слов

                44
 был нам всем близок и понятен, звуки гитары и голоса плыли в сердцах и душах наших, поднимая дух человеческий к духу Божественному.
   Все молчали, собирая мысли и образы, систематизируя их и стараясь запечатлеть в памяти прошедшее время, чтобы можно было вновь и вновь вернуться потом, благодарить Творца за счастье всё это видеть, за представленный в этой жизни случай быть в данном месте и в данное время. А ведь могло быть и иначе, как и многое другое, что есть в мире, но мы, в силу житейских обстоятельств, можем там быть, а можем и не быть. Спасибо Учителям и Ангелам Хранителям нашим, Спасибо Отцу Небесному и Матушке Богородице! Низкий мой вам поклон, моя любовь и вера! Спасибо!
                Послесловие.
   Много чего со мной в этой жизни произошло, позволившего мне обрести крепкую Веру, наполниться Любовью, чтобы источать её на всё и всех, меня окружающих, и иметь Надежду, что в этой жизни я смогу, обретая себя, помочь людям, живущим со мною рядом.
  Страдая, я научилась состраданию; верую, я увидела в каждом присутствие Бога и Его Любовь к каждому, такую же, как ко мне. Могу ли я возлюбленных Отца нашего не принять, обидеть, не услышать и отторгнуть? Нет! Значит, они такие, как есть, и я, такая, как есть. Мы другие, но не плохие или хорошие. Мы просто все разные, как пальцы на одной руке. Они различаются по форме, размеру. Их функциям, но они все нужны и ценны. Так и мы для Отца нашего Небесного.
   Как хорошо, что многое стало доступно моему осмыслению, восприятию и осознанию! Я научилась и буду учиться дальше видеть, , слышать и понимать моим внутренним «я». 
   Эти пять дней были насыщены событиями, которые я смогла увидеть и прочувствовать, это были моменты духовного чуда, божественной благодати, прозрения и озарения. Но чудеса ещё ждали меня впереди.
   Отдав фотоаппарат вместе с ещё не до конца использованной плёнкой  Ирине Погудиной, я не надеялась, что при её проявке могут быть качественные кадры, отснятые мною в паломнической поездке. Но снимки превзошли все мои ожидания. Лишь три кадра были испорчены. А четыре кадра, не побоюсь этого слова, феноменальными. Может быть, только для меня, так как я думала, что такие события происходят только с очень интересными людьми, или святыми. Я думаю мои снимки, оказавшимися для меня огромным и неоценимым подарком, достойны внимания.
   Первый – при поездке к источнику, где родничок и купаленка и где раньше была выстроена келья Преподобного Серафима Саровского. Я сфотографировала площадку с автомашинами и лес, где находилось жилище Преподобного. В вершинах деревьев над родничком высвечивается маленькая энергетическая сфера, словно светлячок больших размеров на верхушке дерева.
   На втором снимке, который якобы не получился у Анатолия, я запечатлена на мостике к родничку. Огромная сфера ( круг с яркими энергетическими поверхностями и белой искрящейся внутренней частью), в котором мне потом явился лик Иисуса Христа, а потом и Александр Невский. Сфера, затенённая облаками, по величине была значительно больше Луны в полнолуние на чистом небосводе.
   Третий кадр был снят на территории монастыря. На фотографии от могилы схиигумена Иеронима по земле, словно туман, стелется энергетическое поле.
   Четвёртая фотография сделана в Суворове. При фотографировании храма от моей левой руки проявилось чёткое энергетическое поле, часть ауры, с очень интересным цветовым свечением.
                45

людьми, или святыми. Я думаю мои снимки, оказавшимися для меня огромным и неоценимым подарком, достойны внимания.
   Первый – при поездке к источнику, где родничок и купаленка и где раньше была выстроена келья Преподобного Серафима Саровского. Я сфотографировала площадку с автомашинами и лес, где находилось жилище Преподобного. В вершинах деревьев над родничком высвечивается маленькая энергетическая сфера, словно светлячок больших размеров на верхушке дерева.
   На втором снимке, который якобы не получился у Анатолия, я запечатлена на мостике к родничку. Огромная сфера ( круг с яркими энергетическими поверхностями и белой искрящейся внутренней частью), в котором мне потом явился лик Иисуса Христа, а потом и Александр Невский. Сфера, затенённая облаками, по величине была значительно больше Луны в полнолуние на чистом небосводе.
   Третий кадр был снят на территории монастыря. На фотографии от могилы схиигумена Иеронима по земле, словно туман, стелется энергетическое поле.
   Четвёртая фотография сделана в Суворове. При фотографировании храма от моей левой руки проявилось чёткое энергетическое поле, часть ауры, с очень интересным цветовым свечением.               
   Я ехала по городу в автобусе, на почти чистом небе было несколько пушистых и очень красивых облаков. Вдруг я увидела, как из облака опустилась на землю рука, в ладони которой стояла маленькая, хрупкая девушка. Рука, опускающая её с небес, очень бережно и осторожно опускала её к Земле. Я поняла, что это я и что это сюжет для обложки моей маленькой исповеди. Моего ОТКРОВЕНИЯ, и автора зовут: Нина, просто, Нина. Так мне было сказано.
   Позднее мною был нарисован образ Иисуса Христа. Конечно же моя неопытность не позволили мне передать в точности, но даже этот портрет меня очень радует. Он для меня тот – вечно живой!
   Обложка так же выполнена мной, не судите строго.
   С любовью и пожеланием благодати каждому живущему на этой планете, храни вас в жизни этой Господь!    
Нина, просто, Нина.