Шёл 1966 год. В Раздольнинской восьмилетней школе шум и гам. Заканчивалась первая четверть учебного года. Ученики носились по длинному коридору, громко разговаривали, смеялись, одним словом веселились, кто как мог. Одни крутились или висели на турнике, который стоял здесь же. Срывались с него, падали, тут же соскакивали и снова хватались за перекладину. Спортивного зала в школе не было, поэтому турник стоял постоянно в коридоре. На уроке физкультуры, выносили маты и «коня» из помещения мастерской, где был склад, и велись уроки по трудовому обучению. Через «коня» прыгали, а на перекладине делали разные упражнения, передний вылаз, подтягивание, задний вылаз, и многие другие.
Уроки физкультуры вела Клавдия Кирилловна Шестакова (Булдашева). Она, окончила спортивную школу и учила ребят тому, что умела делать сама. Турник служил ещё для разминки и снятия напряжения после каждого очередного урока. Ребята, выбежав из класса, первым делом висли на турнике, покачавшись, соскакивали и бежали дальше по своим делам.
Ученики с нетерпением досиживали последние уроки. Радости и счастья не было предела. Ишим «Встал», можно кататься на коньках. Снега ещё маловато, лыжи могут подождать, но главное впереди праздник, день Октябрьской революции. В клубе целый день танцы, игры и бильярдный зал будет открыт. Для него в клубе было отдельное помещение. На переменах старшеклассники собирались кучками, обсуждая, как лучше провести праздник, у кого можно собраться, чтобы родители не мешали.
У преподавателей приподнятое настроение, на лицах улыбки, глаза светятся, они стараются не замечать проказы и шум, который создавали их подопечные.
Завуч, Лидия Климентьевна Бержицкая, вела урок зоологии в 7-ом классе. Задумчиво, с улыбкой глядя в окно (видимо вспомнила юность, она выслана с Крыма), сказала: - Я в молодости ходила на каток, любила кататься на коньках. У нас там, в Крыму хороший учитель был. Где он сейчас? Грустно склонив голову, закончила фразу. Гошка, на первой парте, внимательно осмотрел её фигуру, сильно засомневался, в том, что она была когда-то хрупкой девчонкой. Бержицкой, за пятьдесят. Небольшого роста с маленькой головой, волосы, стянуты на затылок. Нос с горбинкой. Глаза, когда-то были голубыми, но от перенесённых невзгод – выцвели. Узкие плечи, небольшая грудь, но очень широкие и мощные бёдра. Это и ввело мальчика в сомнение.
Он, как и остальные радовался окончанию четверти. Часто поглядывал на соседний ряд, где сидели девчонки, Катя Косых и Маруся Котович. Катя нравилась ему ещё с 4-го класса, но поговорить или объясниться стеснялся. С другими девчатами мог, те, что старше его, а вот с этой, своей ровесницей – никак.
Четверть заканчивал хорошо. Даже Иван Андреевич Нейфельд (за глаза его звали Фогель), на самом деле умница и добрейшей души человек, поставил пятёрки по немецкому языку и истории. По истории ладно, он знал историю, а вот по немецкому, дело другое. Гошка знал, что не заслуженная, но это его не смущало. Если честно признаться, он и на тройку вряд ли вытянет этот предмет. Гоша был ленив в учёбе, но обладал завидной памятью, много читал, а вот уроки, просто внимательно слушал и запоминал, дома только письменные делал и то не всегда. Иван Андреевич учитывал не только знания, большую роль играло поведение, а вот поведение у данного ученика «хромало» иногда на обе ноги. На всё про всё у него была своя тактика для получения хорошей отметки.
В начале четверти, он, как и все баловался на уроках, вел себя по хамски, иногда беспредельничал, донимал девчат. Особенно доставалось Люси, полностью сформировавшейся девушке. Парты их стояли рядом, а руки длинные, так что достать её он мог в любой момент. Люся была молчаливой, терпеливой и тихой девушкой, этим и пользовался наш герой. В середине четверти этот балагур менялся на 180 градусов, так как в журнале стояли единицы. Двойки Нейфельд редко ставил, а разозлившись, мог за урок и две влепить. Вот учитывая всё это, Гошка становился прилежным учеником, сидел тихо, глядел только на учителя. В журнале появлялись четвёрки, а потом и пятёрки. Единицы превращались в четверки и пятёрки при помощи резинки, ножичка или бритвочки, которые Иван Андреевич всегда носил с собой. Ножичек на ремне, рядом с ключами, остальное в кармане. Были и очень неприятные для хитрого ученика случаи. Ответив на истории тему, он ждал вердикт Ивана Андреевича. Тот делал паузу, потом с прищуренными глазами, как бы вспоминая что-то, говорил:
- А помнишь, ты на той неделе баловался? Ответил ты на пять, но я тебе еще поставлю единицу и, если завтра так же ответишь, тогда поставлю пять. Договорились?
- Иван Андреевич! Я весь день учил, врал Гошка, что мне опять историю учить, а другие предметы? Учитель стоял на своём, приходилось принимать его условия.
Было и так, что учитель перед классом ставил его в пример:
- Вспомните, какой хулиган был в начале четверти, а теперь одумался, сидит тихо, тянется к знаниям.
- Да не к знаниям он тянется, а к пятёрке, так заявлял Козлов Шурка с задней парты. Крупный, крепкий парень – второгодник. Ему вторил Лёха Хамин тоже второгодник, и сидели они на одной парте, часто подтрунивая друг над другом.
Однажды на уроке геометрии Ольга Марковна Вишнякова, вызвала к доске Алексея. Он вышел, грустно обвёл глазами класс, прося о помощи, а потом уставился в окно.
- Ответь Лёша? Отношение противолежащего катета к гипотенузе называется?
Козлов пригнувшись, чуть не до пола шепчет: - Синус. Синус. Синус.
Наконец Лёша уловил и выпалил: - Синтус! Лицо его расплылось в улыбке.
Ольга Марковна хлопнула журналом о стол: - А наоборот будет косинтус? Злобно спросила она.
Лёха бессмысленно водил по классу глазами.
- Садись уж, негодовала учительница.
Ну а на истории получилось ещё лучше. Лёшка у доски что-то «мямлит». Ивану Андреевичу надоело, и он задаёт ему конкретный вопрос:
- Лёша! Кто стал первым министром Франции в 1624 году, и решал все государственные вопросы?
Хамин повернул голову к Козлову, кивком головы обратился к другу. Шурка ему шепчет: - Громыко.
Лёшка, как бы спрашивая, не утверждая (видно сомневался) отвечает: - Громыко? В классе хохот, громче всех смеялся Козлов.
Нейфельд сжал губы и кулаки, встал со стула: - А может герцог де Ришелье? Громыко сейчас у нас министр иностранных дел. Как ты мог отправить его во Францию, да ещё в 1624год? Ученик молчал. Весь класс держался за животы. Учитель влепил единицу незадачливому второгоднику, отправил его за парту. Шурка встал со своего места, пропустил друга. Первый ряд был у стенки, ученикам приходилось вставать, что бы пропустить соседа. Усевшись на своё место, злой, обиженный Лёшка, взял историю хлопнул ею соседа по голове. Ответ получил сразу, началась сидячая потасовка, которая закончилась раздавшимся звонком.
Выбежав в коридор, Гошка встретил Шурку Григоренко, который учился в соседнем проходном шестом классе. Классы разделяла стенка.
- Шурка! Как у тебя четверть?
- Троек много. Дома отец опять будет ругать. Он опустил голову.
- Ничего, в следующей четверти нажмёшь, и всё будет нормально. Ты лучше скажи, как будем встречать праздник?
- Да я не знаю. У нас старшеклассники собираются. Твоя сестра, моя, их подруги Валя с Лидой, вроде бы и ребята будут.
- Да ты что? Здорово! А мы что хуже? Давай тоже отметим после концерта, только надо найти ещё одного, скучно вдвоём будет.
- Возьмём Володьку Швалова? Гошка нехотя согласился, он хотел предложить Толика Аксёнова, но спорить не стал с соседом по бараку и другом. Отец Шурика, Иван был выслан с матерью, братом Николаем и сестрой с Молдовы. Большинство жителей села ссыльные с 30-го года. В 1954г, началась Целина, приехали первоцелинники, с разных уголков страны.
Шурик небольшого роста, коренастый крепыш. Волосы чёрные и такие же чёрные красивые глаза. Румянец на лице, говорил о его здоровье. Мальчик был красив.
Собрание в честь Октябрьской революции, а затем концерт, в котором участвовали наши герои, прошли быстро, после чего был перерыв, а потом начались танцы. Крутили пластинки из кинобудки, через усилитель на динамики шёл звук. Молодые пары крутились в вальсе. В соседнем зале стоял бильярд, взрослые парни гоняли шары. Играли в «американку». Ну а наша троица, почувствовав себя взрослыми, совещалась за клубом. Совещались недолго. Главное, что брать, водку или вино? Двое отстаивали водку, она хоть и крепкая, зато чистая. Шурка хотел вино, видно говорила в нём молдавская кровь. Победило большинство. Сошлись на водке, полезно и сердито. Кому идти за покупкой? Молдаван сразу отказался: - Отцу доложат, мало не покажется. Он шмыгнул носом. Володька отпадал. Его отец был продавцом в магазине, а дежурный магазин, только в четыре часа откроется. Сложились по два рубля. Шесть рублей, хорошие деньги в те времена. Решили взять бутылку водки, на остальное закуску.
Взяв деньги, Гошка направился в магазин к Степану Лаврентьевичу Швалову, своему крёстному отцу, подсчитывая в уме, что и как. 3,62 – бутылка «Московской», до обмена денег стоила 25 руб. 20 копеек, теперь выходит дороже. Ладно, пойдёт, ещё возьму консервы, газету и хлеб.
Зайдя в магазин, поздоровался с продавцом, попросил: - Дядя Стёпа! Мне одну «Московской», булку хлеба, газетку и хорошие консервы. Степан Лаврентьевич отпустил крестнику спиртное свободно. Наверное, подумал, что послали взрослые, такие деньги у молодых не водились. На шесть рублей, семья из четырёх человек могла прожить целую неделю. Взяв бутылку, «Шпроты» в масле, паштет «Печень Трески», на остальное хлеб, газету и Кильку в томате, отправился к друзьям. Они ждали там же, за клубом.
- Всё нормально. Всё взял, держите. Куда пойдём?
Напротив клуба стояла недостроенная баня. Решили в баню. Там и стаканы есть, так как старшие парни туда ходят выпивать во время танцев и в праздники. От клуба близко и удобно. Побежали в баню, боясь, что её займут другие. Устроились в углу одного из помещений, расстелили газету, свалили всё купленное на неё. Расселись на кирпичи, перочинными ножами нарезали хлеб, открыли консервы и водку. Стаканы обмыли снегом, они всегда стояли в углу, ждали своего часа.
Всё готово, можно начинать праздновать Октябрьскую революцию. Вели себя степенно, подражая взрослым. Володя не спеша разлил в гранёные стаканы по половинке. Тост о революции не говорили, так просто: - Ну, давайте. Было зябко, а вернее холодно. Одеты по праздничному – легко. Выпили залпом и дружно, то есть разом. По телам пробежала дрожь, в желудках приятно зажгло. С жадностью накинулись на консервы, кто какие хотел, пользуясь ножами вместо вилок. Внутри потеплело. Второй и третий заход прошёл под дружный смех и разговор. Вскоре увидели в дверной проём взрослых ребят идущих сюда. Надо уходить. Водка выпита, консервы не доедены, пусть остаются старшим ребятам.
Друзья вышли из бани, поздоровались со старшими. Те со смехом: - Вот поколение растёт, вперёд нас отметили. Троица не твёрдым шагом продолжала свой путь, не реагируя на реплику. В клубе оказалось мало народа, молодёжь разбрелась праздновать. В бильярдной слышался звук удара кия по шару. Там делать нечего, пошли по селу в сторону Ишима. Шурик весь раскраснелся и объявил:
- Ребята! Мне что-то нехорошо. Доведите домой. Взяв его под руки, пошли до Григоренко. В доме гуляли их сёстры с подругами и друзьями. Они помогли уложить «больного» в постель, поставив ему градусник. Швалов отправился домой, а Шурик вцепился в Гошку:
- Гошка! Водка 40 градусов?
- Да!
- Так у меня сейчас 40 будет, мне градусник поставили. Ведь в больницу попрут, а я пьяный. Что делать?
Тут подошла его мама, напуганная, и расстроена. Гошка решил, лучше во всём признаться, он знал, тётя Лена добрая женщина, всё поймёт.
- Тётя Лена! Вы не волнуйтесь. Заплетающим языком проговорил он. Мы тут немного выпили, чтобы голоса в хоре лучше звучали, мы и вдвоем ещё пели. Простите нас. Градусник снимите, он отлежится, выспится и всё пройдёт.
- Да ладно уж. Отмахнулась т. Лена, обрадовавшись, что сын не заболел. Укрыла его потеплее: - Спи сынок, а то отец скоро придёт. Ты тоже иди домой, ложись спать. Гуляки!
Сосед отправился домой, завалился на диван, уснул крепким сном. Он не предполагал, что ждёт его впереди, поэтому мирно спал, видел радужные сны.
Так прошли праздник и каникулы, не прошли, а пролетели, незаметно, быстро как-то. Катались на коньках по Ишиму, бродили по селу, играли. Вечерами кино, танцы, вот и все сельские развлечения. Так и не заметили, как снова надо идти в школу.
То, что ожидало Гошку в школе, а вернее в классе, не могло ему присниться в самом кошмарном сне. День прошёл, второй, ничего не происходит. На душе тревога, ведь видели их в селе в подвыпившем состоянии, но в школе тишина. К директору не волокут, значит, не знает. Это плюс. Шортамбай Хамзинович Хамзин, был крут с учениками. Сомнение в душе было, но ничего не происходило. Учителя просто расспрашивали о каникулах, что и как? Все были довольны, но что-то гнобило в душе.
На третий день, когда душа и тело успокоились, он начал серьёзно заниматься, грянул «гром с ясного неба», и всё это свалилось на Гошкину грешную голову. Друзьям то что? Они в другом классе, а весь позор достался «бедолаге» из седьмого класса.
На уроке русского языка проходили тему: « Сложные предложения с соединительным союзом И». Русский и литературу вела Валентина Михайловна Кубанцева. Женщина высокая, худощавая, всегда скромно со вкусом одета. Из украшений носила брошь, серьги, на тонком безымянном пальце золотое колечко с маленьким камешком. Очень строга, но справедлива. Её все уважали и побаивались, вид у неё был какой – то неприступный. На самом деле, очень добрая и отзывчивая женщина. Любила литературу, много читала, увлекалась стихами и сама писала их, но об этом знали Гоша да его тётя Тоня, подруга Валентины Михайловны. Её библиотека была на зависть всем, вход туда был закрыт посторонним. Гоше она изредка позволяла пользоваться библиотекой, так как он много читал и увлекался стихами. Здесь он зачитывался Сергеем Есениным, Ахматовой, Б. Пастернаком и др. Многие книги были запрещены и то, что он читал их, было тайной под семью замками.
От кого, от кого, а от Кубанцевой он не ожидал такого подвоха. Идёт урок русского языка. Учительница вызывает нашего гуляку. Тот прошёл к доске, взял мел и ждёт вопрос учителя. Заполняя журнал, преподаватель даёт задание: - Придумай сложное предложение с соединительным союзом «И». Разбери его: выдели подлежащее, сказуемое и второстепенные члены предложения.
- Задание понятно?
- Понял. Ответил ученик и задумался. Язык у него был подвешен правильно, может слишком правильно, а тут вдруг «заклинило», как мощный двигатель трактора ДТ- 54. В то время были такие, всю Целину в Казахстане перепахали и сенокосные угодия. Так и стоял Гошка с опущенной головой, тупо смотря на доску. Чуть носом в неё не ткнулся, боясь посмотреть на учителя. В голову ничего не лезет, хоть об доску ею бейся, ну никак.
Валентина Михайловна отвлеклась от журнала, спросила:
- Что это с тобой? Не можешь придумать? Да это проще простого, я вот уже придумала. Сказать? Кубанцева загадочно, с хитринкой смотрела на ученика и, тот не выдержал:
- Ну, какое, скажите?
- Пиши.
Лучше бы этого он не делал, но мел в руке, поднял руку, приготовился писать.
- Пиши! С нажимом на это слово, и металлом в голосе, начала диктовать. В груди ёкнуло, Гошка всё понял – началось, за всё надо платить, но почему я?
- Шурка, Гошка и Володька взяли бутылку и пошли до Григоренко.
Записав предложение, бедолага уткнулся в доску. В классе хохот, но под взглядом учителя тут же прекратился. Учительница встала и говорила с классом на эту тему, которая красовалась на доске, а у бедного ученика пересохло во рту, в горле комок. Молча, подчеркнул, где надо одной сплошной чертой, где двумя, а где извилистой.
- Так, где тут соединительный союз «И»?
- Вот. Ученик показал пальцем.
- Нет! Ты громко, на весь класс прочитай предложение, и укажи соединительный союз «И».
- Да провалился бы этот соединительный союз «И» вместе с Октябрьской революцией. Подумал ученик, но подчинился. Хриплым голосом прочитал написанное предложение, начал разбор.
Кто? Шурка… Это подлежащее выраженное существительным…..
Закончил разбор, положил мел, уставился в пол. В классе «гробовая тишина». Мельком взглянул на Валентину Михайловну, увидел укор в её глазах, подумал: - Не видать теперь книг.
- Иди, садись за парту. Хватит стоять тут, как памятник итак пол урока занял. Ставлю четыре, правильно разобрал. Буд-то ничего не случилось, продолжала урок.
Гошка уткнувшись в книгу, делал вид, что читает. На самом деле он перебирал в памяти всё, что произошло пять минут назад. Представил, как он выглядел со стороны. Проклинал себя, Шурку, Володьку, бутылку с консервами. Досталось Октябрьской революции с её вождями и соединительному союзу «И».
- Всё! Решил он окончательно. С «октябрём» навсегда покончено. Буду праздновать Февральскую революцию, она тихо проходит, без визитов в магазин или дежурку.
с. Воздвиженка. 10.12.2016г.