Пока я пишу, рождаются дети,
Пока я дышу, старики засыпают,
Пока я курю, разрывают снаряды,
Пока я шучу, ваххабиты стреляют.
Мне не хочется желать кому-то несчастья,
Но на деле немного пусто все в жизни.
Знакомую отдают в детдом без опеки,
А я грублю ей, говоря тихо: «Изыди».
Другая приезжает из Питера к нам впервые,
Занимается созданием вечных знаков на теле,
Но мы не переспим с ней, как красные с белыми,
Лишь пересечемся ради пары часов на деле.
Третья дожидается от меня книги Оруэлла,
Там построено общество из страха и боли,
Но если немного вдуматься, то становится ясно,
Что люди как обычно себя в грязь промололи.
Четвертой, наверное, хочется быть известной
Или же просто писать и петь для знакомых,
Она редактирует мою писанину каждый раз ночью.
Мне кажется, что она не из числа посторонних.
Пятая сделала меня человеком из глины,
Я обжигал себя, как кувшин, окурками сигарет,
Как только увидел ее, бешено оседлавшую
Парня, что при выпивке не потерпит от вас слово «нет».
Шестая спит с моим лучшим другом,
Иногда устраивает скандалы из пустоты.
У нее и вправду очень хорошая фигура,
Но лично я бы уже прописал ей раз в щи.
Седьмая рисует и очень красиво поет,
Познакомившись, загнал ее в эмоциональную кому,
Теперь она счастлива с человеком-спичкой,
Но вместе структура их тел образует интересную пару.
Восьмая очень больно дерется,
Несмотря на то, что даже мне лишь по плечо.
Я не знаю, как Илья с ней справляется,
Хотя по его синякам, можно сказать, что целуется она горячо.
Так много дочерей Евы меня окружает,
Но толку от этого цветущего сада?
Моя голова все равно будет забита
Девятой, что просто добрая и от этого рада.