По забытою всеми дороге
Гордо движет немой легион.
Стёрта память о страшном пороге,
Что был пройден и после сожжён
Там, в краю, для людей непригодном,
Вдалеке от разбитых столиц,
Диспозиций, что льются аккордом
Пустоты бесполезных границ,
Нет раздела времён и событий.
Здесь у судеб единый конец.
Из безумия кровопролитий
Не уйти с чистотою сердец.
Видишь лица погибших при Каннах?
Слышишь поступь тех римских когорт?
Чуешь тьму в их бесчисленных ранах,
И что в них усмехается чёрт?
Оглянись, и увидишь, что рядом,
Из-под Замы пунийская рать,
Что взирает на римлян тем взглядом,
Что дарить может первенцу мать.
Этой вечно идущей колонны
Никогда не узреть арьергард.
Через все вековые заслоны
Поднимается белый штандарт.
Сотни тысяч погибших под Ржевом,
Безоружных, идущих вперёд,
Разъедаемых праведным гневом,
Не нашедших посмертный почёт.
Очи воинов жадного Красса,
Что пропали в парфянских песках.
Лихорадка последнего часа
Лёгкой дрожью осталась в руках.
На исписанных кровью страницах
Уделили им несколько строк.
И лишь в братских печальных гробницах
Отразился безжалостный рок.
Что страшнее, сюда, как посланцы,
Из пустынь, из долины снегов,
Постоянно идут новобранцы.
Легион пополняется вновь.