Топором по душе, иссекая искру,
Властьдержавшие сами не зная,
Из порубленных судьб пламя высекли вдруг,
И огонь их самих пожирает.
Вроде б жить - не тужить и писать от души,
Не сжигает цензура нутро,
Но жирком заросли Мельпомены мужи,
Паутиной покрылось перо.
Видно так повелось у поэтов, друзья,
Что когда их терзают и травят,
Кровью пишут они, а иначе нельзя,
А иначе жирком зарастают.