Екатерина Вторая
Тяжёлое распятье...
Свечей неверный свет..
Распахнутое платье,
затянутый корсет.
Ангальтская наяда,
голштинский мотылёк,
под пудрой и помадой
лихой румянец щёк,
а в томных с поволокой
отчаянных глазах
безвольно и жестоко
проглядывает страх.
Рвалась,как дура, к власти,
копала, словно крот,
во всём дала согласье
на сей переворот.
Но если делу крышка
и одолеет муж,
да если выдаст Гришка
под пытками, к тому ж,
тогда от мук позора
хоть на тот свет беги…
В дворцовых коридорах
шаги, шаги, шаги.
Подрагивают свечи.
Всё ближе, ближе… вот...
Дышать и думать нечем…
«Мы преданы… майн готт!..»
Сползает на пол тело,
стон рвётся из груди:
- Майн Пётр… я не хотела…
майн либер… пощади!..
Но двери – нараспашку!
И без вельможных слов
ликующий и страшный,
врывается Орлов.
Растрёпан, как мальчишка,
предерзко щурит глаз.
-О несрафненный Гришка,
я обожаю вас!..
За ним другие лица
ломятся, как в шинок.
- Мадам – императрица!
И мы у ваших ног!..
-Уйдите… как вы смели?
Я быть хотеть одна!..
Над смятою постелью
коронная луна.
Санкт-Петербург картинно
раскинулся в ночи.
Молчит Екатерина,
подавленно молчит.
Унять пытаясь сердце,
страшась – что впереди,-
мятежного гвардейца
прижав к своей груди…