Монолог двадцать шестой
ЧЕЧЕНЕЦ ВАСЯ
Как-то Вася, мой сосед,
Спозаранку
В мой рабочий кабинет
Вносит банку.
«Нацеди-ка, — говорит, —
Да с лихвою.
Вся душа огнем горит
С перепою.
Еле дожил до утра,
В сердце — жало...
Вся родня меня вчера
Провожала...»
Я на хитрый Васин трюк
Рассмеялся.
Мол, куда ж ты это друг,
Вдруг собрался?
Путь куда готов держать:
В Мекку, в Ницу?
Может, ты решил бежать
За границу?
За штаны свои ты шиш
Получаешь,
Оттого-то и бежишь,
Нас бросаешь...»
Вася хуже лешака —
Тёмен, жуток:
«Принеси сперва пивка,
Не до шуток.
И горазд ты на слова,
Всё не бросишь...
Исцели давай сперва,
После спросишь».
Я сходил, пивка налил
Вровень с бровкой,
И соседа исцелил
Трехлитровкой.
Вася ус свой пощипал,
Допивая:
«Это правду ты сказал.
Жизнь плохая...
Словно сажа, жизнь бела,
Между нами...
Не идут никак дела
Со штанами.
Как рекламу ни даю,
Нету спроса.
На продукцию мою
Смотрят косо.
Ну, а если кто возьмёт,
Всё с возвратом —
Через пару дней несёт
С криком, с матом.
Чем уж тут тянуть нужду
Голодранцем,
Лучше я в Чечню пойду
Новобранцем.
За нуждишку, так сказать,
За былую
Миллионов1, может, с пять
Навоюю...»
Сбегал я еще в шинок,
Пену сдунул:
«Это что же ты, дружок,
Понадумал?
Это что же, словно тать,
За оплату
Станешь пулю посылать
В сердце брату?»
Поднимает Вася взгляд:
«Так чеченец
Никакой мне и не брат –
Иноверец.
Там у них и Бога нет,
Вместо Бога
Там какой-то Магамет...
Пьют из рога...
Говорят, что там, в Чечне,
Вор на воре.
Попадутся в руки мне,
Черти, вскоре...»
Я напомнил Васе дни:
С жинкой, с чадом
Жил Точиев из Чечни
С нами рядом.
Он в папахе щеголял
Между нами,
И вином нас угощал
С шашлыками.
Он стихи читать любил
Юнны Мориц...
«Разве ж он чеченец был?
Был он горец...» —
Вижу, парня не унять,
Брызжет пеной.
Надо чем-то напугать
Непременно.
Говорю соседу я:
«Пуля — дура.
Вдруг понравится твоя
Пуле шкура?
И глядишь, ты сам и слёг,
Аты-баты...
Не ходил бы ты, Васёк,
Во солдаты...»
Но Васек, хлебнув пивка,
Расхрабрился:
«Кто сразит меня, пока
Не родился.
Мне любую дай страну,
Мне без тягот,
Перегаром как дыхну,
Все полягут.
Я им, братец, наведу
Шуму-грому!..
Прямо нынче и пойду
К военкому...»
Вася все до дна допил,
Рыкнул гулко
И затопал, запылил
Вдоль проулка.
Вот пришел. Сквозь икотню
(Не дышите!)
Говорит: «Хочу в Чечню,
Запишите».
Военком воротит нос:
«Легче, знаешь...
У меня к тебе вопрос:
Как стреляешь?»
«Так стрелять привычно нам! —
Вася пылко. —
Постреляю там и сям
И — бутылка».
«Э, да я ведь не о том,
Чтоб в утробу.
Впрочем, ладно. В тир пойдём.
Снимем пробу».
Вася всяким пробам рад,
Здесь он гений.
Входит, видит: автомат,
Ряд мишеней.
«Очень мило. Наливай.
День особый!..» —
«Ты сначала постреляй.
Вон – «чеченцы», так давай
Срежь попробуй...»
Лег. «Чеченцы» далеко.
Черт их сгубит...
Пули дружно в «молоко»
Вася лупит.
Комиссар, в стрельбе знаток,
Рыкнул Васе:
«Убирайся-ка, браток,
Восвояси!
Ты не воин — размазня!
Больно слабый.
Знай, что вся твоя Чечня —
Ругань с бабой.
Вот с женою и воюй.
Цел ведь ранец?
А теперь давай шуруй,
Новобранец!..»
Вася словно и не пил,
Сплюнул гулко
И потопал, запылил
Вдоль проулка.
И с тех пор как он идет
В снег, в пылищу,
Все из окон, из ворот
Так и прыщут.
Посмеяться старый рад
И младенец:
«Вот и Вася, — говорят, —
Наш чеченец!»
1 В последефолтовские времена россияне всё
измеряли миллионами...