От безмолвия закладывает уши,
Как паршив и как же он хорош,
Противный запах разбившейся о скалы туши,
Запрятавший за пазухой свой острый-острый нож.
"Глядите, он же мертв!" - твердили голоса.
Все врали за глаза, но продолжали слушать.
Ведь в жизни так порою ляжет полоса,
Что не поймешь: собрать ли свою жизнь или продолжить рушить?
Их тело то смешило до горечи в слезах -
Я столько пережил и возложил на плечи грузы,
И вот же, получил: следы апатии в глазах;
А туша та - лишь труп моей погибшей музы.