мятостью рюкзака, выслугой сапога, призванием слабака выхожу в отставку.
с броскостью тумака, с разболтанностью верстака, - язвя, чтоб наверняка –
возвращаю Кафку.
выдаю свой концерт, что всегда на десерт, концентрацией черт и прощаюсь с залом.
ты стоишь как мольберт, на котором эксперт - остроглазая смерть
пробежалась жалом.
у тебя в глазах крик, что огромней, чем Моби Дик, а в моих – перевернутый город
и затопленный материк. сотрясает их нервный тик. и зовет на казнь бзик,
что с рождения вколот.
и истерся счастья салют. не открою я парашют, хоть ресницы и ждут. но я гордый.
нас тобой перебьют, словно всклоченный гурт, жернова злых минут
да обид фьорды.
и зигзагом рука, ошалев от звонка кадра памяти свысока, все ломает воздух.
да, кишка не тонка. Мы храбрились, что на века, а теперь у виска
только слово «поздно».