Людей гнут и они прогибаются.
Словно доски гниют и ломаются.
Пушечное мясо.
Рабочая сила.
Справляешься?
Мило!
Не попадаешь в ноты?
Ну что ты?
Смотри, сколько новых теченьем прибило!
Молодых, сильных,
Жилистых.
Безыдейных, безвольных
Покладистых.
Свежая кровь! Дорогу им,
Новым людям!
Мы их наградим!
Вместе с лаврами поместим
На золоченом блюде!
Вместе с лаврами и съедим!
Но горевать не будем:
Это всего лишь звенья
Людской пищевой цепочки
Или сам жри или будешь съеден
Тут не бывает отсрочки.
И отдышаться не сможешь:
Тебя загонят до смерти.
А Скорчишь хозяевам рожу,
Сразу получишь по ней же.
Ты думал, что ты свободен?
Раб, тебя на***ли!
Свобода – пустая обертка,
Которую нам продали.
***
Свобода – модное нынче слово
Среди блох, что под колпаком.
Прыгают выше своей головы и при том.
Они так натренерованы,
Их так натаскали
здорово
Что и без крышки
Будут прыгать строго по вертикали.
Без передышки,
А не в разные стороны.
Будут цитировать умные книжки,
Как прыгнуть повыше.
Там, конечно, не пишут,
Про другие кульбиты,
И про крышку,
Которая не закрыта…
И в бескрайнем пространстве
Строго в пределах
Блошиного государства
Ограниченные в мышлении блохи
Нарожают себе подобных,
Что само по себе не хорошо и не плохо.
Что по сути ужасно удобно
Ограничивающим их пространства.
А блохам-деткам генетически передастся
Привычка не выделяться.
И навязанная мысль о свободе и братстве.
При тотальном внутреннем рабстве.