«Полярность божества», 2 глава и далее.
У меня сложилось впечатление, что в этой работе Мирча Элиаде пытается проанализировать истоки зарождения великой алхимической формулы «все есть всем» или «все есть суть». И вывод автора однозначен – в любых древних человеческих культурах, как бы территориально они не разнились, существовало представление о Всеединстве Бытия. Выражалось оно в близких по содержанию образах:
1.Magna Mater. Великая Мать. Все выходит из этого вместилища неустанного творения и туда же возвращается. Об этом божестве знали абсолютно все архаические культуры. «Понадобился бы целый том, чтобы перебрать хотя бы самые употребительные имена и эпитеты, ритуалы и легенды, связанные с этой Великой Богиней, матерью всего сущего» - пишет Элиаде. Но далее противоречит самому себе буквально на соседних страницах, сначала объявляя, что культ женской богини мог быть зарожден только в матриархальном, матрилинейном обществе (что, кстати, далеко не одно и то же). А это, как правило, земледельческое общество, как констатирует Элиаде. У кочевников-пастухов женщина играет незаметную и незавидную роль. И тут же, на следующей странице, пишет, что Великую Богиню мы обнаруживаем и у пастухов, и у номадов, и у мореплавателей. У всех народов. Не слышала о том, что пастухи происходят от земледельцев. Мореплаватели, может и имеют своими предками земледельцев, поэтому и почитают Великую Богиню. Но для меня логичнее предположить, что культ зародился в глубочайшей древности, может даже у общих для всего человечества пра-предков, живущих 800-500т.л назад. Если признать, что женские скульптурки из Тан-Тана и Бехет-рама - искусственные артефакты, а не игра природных стихий, - то их существование вполне может быть доказательством зарождения древних верований, которые впоследствии могли привести все народы к культу Magna Mater.
И эти Богини повсеместно являются одновременно божествами плодородия и божествами смерти и войны. Женщины познают Великую Мать через муки рождения, мужчины – через муки войны. В Magna Mater воплощены все источники жизни и все источники смерти. Для проявления этих двух качеств Богини применительно к человеческому обществу от последнего требуется постоянное соблюдение оргиастических ритуалов – действ, при которых стираются грани между добром и злом, и ни одна форма или закон больше не различимы. Наиболее практикуемы сексуальные оргии - стимулирующие плодотворную и оплодотворяющую силы, и военные или жертвенные оргии - приводящие творения к смерти, к возвращению плоти во чрево, его породившее. Слияние противоречий (coincidentia oppositorium), которое происходит внутри Magna Mater, не может быть понято человеком. Но может быть прочувствовано. Элиаде описывает, как в древности в результате жестоких ритуальных практик добивались эмоционального и чувственного объединения противоречий – такого состояния, когда общественно признанные нормы и законы отменяются, когда все устои рушатся, когда боль совпадает с блаженством, красота с безобразием, холод с теплом, добро со злом. Кроме того, Великая богиня рождает не только формы, но также Время и Судьбу. Богиня прядет нить судьбы и отрезает ее тогда, когда считает нужным. Это ее действие не подчинено никаким критериям и законам и починяется исключительно воле самой Богини.Вот такова древняя общемировая интуиция человечества о «начале начал» и «конце концов».
2. Из этого темного чрева всеединства, чем бы оно ни было, возникают и люди, и боги. По крайней мере, так утверждает индийская мифология. Между богами и человеком нет качественных различий – только количественные. Богам доступны свойства, которыми человек не обладает. Но люди, существа эфемерные и трагические, могут бороться за то, о чем не подозревают боги - за абсолютную свободу от формы. Боги же, пребывая в постоянном блаженстве, не чувствуют в этом потребности. А все, что не является свободным от формы, пребывает в состоянии вечного становления, вечной трансформации. Когда становишься сущностью – становишься одним из бесконечного их числа. И эти сущности имеют внутри себя инстинкт Всеединства, инстинкт утраты формы, но реализуют они его не личной борьбой за свободу, а в виде инстинкта бесконечного размножения и заполнения собою Космоса. Стремление к механической полноте является компенсацией стремления к изначальному Единству. Воля к возвращению в Единство проявляется через отчаянное размножение, стремящееся охватить весь Космос.
3. Наш мир – мир становления, очень сложно устроен. В этом космосе бесконечных форм мы занимаем лишь скромное место. Куда как интереснее позиция у всемогущих божественных существ, которые в индийском пантеоне делятся на дэвов и асуров. Борьба между этими сверхъестественным созданиями полна драматизма и идет ради того, чтобы завладеть напитком, дающим бессмертие. Каково же их отношение к исследуемому автором Всеединству? И те, и другие существа восходят к одному источнику. Они - братья, рожденные богом Праджапати. «Змеи суть солнца» - утверждает древний индийский источник. Притом, что в Индии, как, впрочем, и повсеместно, змеи символизируют мрак, воды, теллурические подземные силы. Получается, что змеиный и солнечный аспект – это лишь два условия существования божеств: сокровенное и явленное, покоящееся и разбуженное. Божество, выползающее из мрака и уже ставшее золотым светом – одно и то же божество, но в разных «фазовых состояниях». Вот она алхимия-то! Но что интересно – эти две формы сверхъестественных существ борются между собой за напиток бессмертия! Практически во всех мифологических преданиях утверждается, что змеи победили смерть. Индусы тоже тут не исключение. Так зачем змееподобным божествам сома (амрита), если они и так бессмертны? Может быть бессмертие бессмертию рознь? И сома им нужна для «фазового» перехода – для того, чтобы воплотиться и существовать в мире проявленных форм и, в конце концов, превратиться в разбуженное солнечное божество? То есть из состояния бессмертного хаоса перейти в состояние бессмертного космоса. Или, проще говоря, обрести свое индивидуальное Я и свою индивидуальную волю. Вот такое странное предположение возникло у меня после прочтения этой главы у Элиаде.
4.Заратустра, как утверждает Элиаде, был создателем религии, в которой не было места великому Всеединству. Борьба между добром и злом, между светом и тьмой в этой религии непримирима. В Космосе нет нейтральной территории – он весь разделен на два враждующих лагеря, которыми правят Ормузд и Ахриман. Такие дуалистические взгляды на мироустройство встречаются достаточно редко, и уже последовавшее за зороастризмом мистическое учение – зерванизм – утверждает, что Ормузд (Ахурамазда) и Ахриман (Анхромайнью) рождены братьями из единого источника времени и судьбы– Зервана. Зерван – двуполое божество, которому неведомы свет и тьма, добро и зло, поскольку он все вмещает в себе самом. Ормузд и Ахриман – манифестация его потенций в современных космических условиях разделения Всеединства на сущности.
5.И вот, к концу 1 части своей работы Элиаде предлагает нам такой вывод: «Двуединство божества отвечает некоторой фундаментальной потребности человеческой натуры – реинтеграции человека в Космос через абсолютное с ним единение. В таком воссоединении исчезают крайности и сливаются противоположности». Но чтобы это совершить, чтобы соединить в своем опыте противоположные аспекты Реальности (как-то жизнь и смерть, добро и зло и т.п.) человеку необходим «…прорыв уровня, т.е. разрушение Космоса и его пересотворение…». Конкретно то, что собой представляет этот прорыв уровня, автор не уточняет. Да и не может быть одного рецепта достижения целостности. Впрочем, если он и есть, то до сих пор не открыт, но человечество занимается этим вопросом с глубокой древности. Языческие ритуалы, метафизические изыскания, религиозные практики – долгий путь, ведущий к недостижимому совершенству, к слиянию в одной личности Солнца и Луны. К слиянию безграничного творящего потенциала хаоса с упорядоченным космосом личной воли. По утверждению автора одно из первоочередных единств, которое пытались в себе осознать практики, вступившие на путь внутренней интеграции и слиянию с божеством – это осознание внутри себя собственной андрогинности. Об этом повествует вторая часть его книги.