Он пытался всё сделать правильно, устоять,
Ведь она пожалеет, замкнётся в себе опять.
А потом успокаивать, каяться, охранять
И терпеть оплеухи.
А она ничерта сейчас не осознаёт.
Ей тепло, а за стенкой кто-то текилу пьёт
И поёт. А текила жгучая, словно йод,
И сказалась на слухе.
Она хочет лежать в обнимку — не важно с кем.
Это как рисовать каракули на песке,
Понимая, что их кончина в одном броске
Белой пены на берег.
Он сначала не против — тоже давно продрог:
И внутри, и снаружи. Лишь бы согреться впрок.
Не оставит осадка, и не разведёт дорог,
И не будет истерик...
***
Ею движил игристый розовый алкоголь.
Он решил благородно не причинять ей боль.
Она слышит вопрос и делит его на ноль
И уныло смеётся.
Это после того счастливого мудака
Перестала любая выпивка быть горька,
И с тех пор не любила трогать ничья рука
Её тонкие кольца.
И она изучает кухонную трубу,
Обхвативши колени, вяло грызёт губу.
Да видала она заботу его в гробу —
Уберёг, молодчина.
Но зато театрально, только кулисы где?..
Он уходит вину в соленой топить воде.
Поделом. Она тюль задергивает - и день
Исчезает в пучине.
[январь, 2017]