И. Б.
Мы толковали о застывшей магме,
об охлажденной грани мастерства.
Но снился нераскаявшийся маг мне
и звездная завеса колдовства.
Сквозь жалобы на стылость и усталость,
на смолкший шум темнеющей волны
вольфрамовая нитка раскалялась
и рос напор невидимой струны.
В ночной степи, в занюханном вагоне,
в уютном доме, посреди бумаг,
в артели, на последнем перегоне —
мелодии колеблющийся стяг.