- 1 -
Как много веселия в нас оцинкованного.
Цветастостью манят огни бумажные.
И будто лицо твоё кем-то своровано...
И словно не взял себе что-то важное...
Нам путь унавожен шаблонными слепками,
Встают блокпосты чувства долга и жалости.
Забыв, во что верили до этой клетки мы
С безмозглым «ура!» приближаемся к старости.
Шипы детских роз обернулись изъянами,
Остывшею кровью стекая в мозаику.
И вот наши кони визжат обезьянами,
Выкрикивая несуразные «хайку».
Смириться легко, ещё легче подстроиться
И сдать своё «я», как сдают заключённые
Свои имена перед тем, как закроется
Дверь в зону, на скрежет зубов обречённую.
Узнав, что считаются глупостью розовой
Мечты, на валюту не переводимые,
И что они стать могут раной серьёзною,
Подальше их прячем в места нелюдимые.
Когда башня лет в свалке мира теряется,
Хотим, как бойцы, возвратиться с задания.
А если нас быт злым укором касается,
Меняем себя, как трусы после бани.
Идём под лужёные песни бурлацкие,
Для нас заражённым умом сочинённые.
Пролив детский смех, ловим счастье дурацкое
Со следом решётки и штампом «казённое».
Когда столько душ в черноте порастеряно
Уже всё равно, над какой виснуть бездною.
И как бы ни шли мы в начале уверенно,
Конечный этап - пустота бесполезная.
Среди идеалов, впотьмах нарисованных,
Избавиться как от сомненья продажного,
Что будто лицо твоё кем-то своровано...
И словно не взял себе что-то важное?..
- 2 -
А важное где-то в кладовке под лесенкой
Пылится за то, что уж слишком наивное:
Простая на слух и красивая песенка,
Но слишком уж детская, слишком старинная.
Не модный мотив и слова немудрёные,
Но в звуке их древнем рождалась Вселенная.
А тем, кто не знает сиянья влюблённого,
Звенят погремушкой, младенцу лишь ценною.
О, сколько людей от звучания милого
Легко отрекаются, глядя в обочины,
Где век 21-ый с душой изнасилованной
Смывает сердца в унитаз позолоченный.
И толпы несчастных, приманенных броскостью,
Меняют алмазы на бусы грошёвые.
И катится вниз по изменчивой плоскости
Их совесть, глухая от крика попсового.
Но я сберегу эту песню старинную,
Пусть даже в кладовке умру в одиночестве.
От мира чужого бездушно-картинного
Не нужно дешёво-зализанных почестей.
Та песенка светит божественной истиной,
Но рай не бывает на всех и для каждого.
И музыка может заглохнуть убийственно,
Как совесть у марионетки-присяжного.
Но самость моя побеждает сомнения.
Пришпорив брыкастых коней своевластия,
Я буду вести храбрецов поколение
На приступы девственной крепости счастья.
Я душам усталым пою, окровавленным,
Потея видениями откровенными.
Спасёт эта песня в войне необъявленной
Наш мир, обнесённый могильными стенами.
Я знаю, нам песенка с Неба дарована,
Рассеет она ощущение страшное,
Что будто лицо твоё кем-то своровано...
Что словно не взял себе что-то важное...
11.01.2017 г.