Стыдясь молчания, и речи,
и дрожи времени в часах,
спешишь на утреннее вече,
где кроны в птичьих голосах.
Чем тише шум вершин и листьев,
тем громче беззаботный хор,
где каждый тянется в солисты
и каждый лезет в разговор,
где пересмешник и синица
за криком сойки расписной
заполнят нотные страницы
кантаты солнечной лесной.