Из тьмы родился свет,
чтоб тьмою стать потом.
Живи хоть триста лет,
закончится явь сном.
Наступит вечный сон,
в котором будут вновь
и боль, и в горле ком,
и радость, и любовь.
Что в жизни испытал,
то в вечность заберёшь.
Что наша жизнь?
Запал.
Пока горит – живёшь.
Потом раздастся взрыв,
осколки полетят,
и будто сквозь нарыв
извергнет тело яд,
что мучил в жизни нас,
пытал огнём и льдом,
давил слезу из глаз.
Тот яд душой зовём…
Простите мне, что груб,
циничный я пиит.
Но только я умру,
она же воспарит.
И вот она, душа,
как птица в небесах
летает не спеша
во грёзах и во снах.
Но что ей там сулит
Всевышний наш Отец?
Кто умер, тот молчит:
а может смерть – конец?
И после ничего:
ни мыслей и ни тьмы.
Так жалко мне всего,
что вмиг теряем мы.
Так пусть хотя бы стих
встречает вновь зарю!
Раздумий горсть своих
я миру подарю.
В них сохраню, чем жил,
что счастьем называл:
всё то, чем дорожил,
всё то, о чём мечтал.
Я гимн сложу судьбе
за то, что ты со мной.
Обязан всем тебе,
небесный ангел мой!
И тем, что я дышал,
и тем, что я любил,
и тем, что мужем стал,
и тем, что верным был.
Из тьмы родился свет,
чтоб тьмою стать опять.
Живи три сотни лет,
нам смерти не понять.
И лишь любовь одна
способна смерть презреть,
её сильней она!
Она – земная твердь.
***