Кто мешает в осеннем небе
стаи птичьи и листьев стаи,
крутит тучи тяжёлой ложкой
и стучит о стекло металлом?
У него в расписном стакане
сахарок ранних звёзд растаял –
и в округе вдруг стало тихо,
и в округе темно вдруг стало.
Он сжимает усталой дланью
в подстаканнике рощ дубовых
цилиндрический вязкий воздух,
что настоян на терпкой грусти,
он сидит на вершине мира
и взирает на мир с любовью.
Отопьёт – и пройдёт усталость,
отопьёт – и печаль отпустит.
Так он цедит осенний сумрак
и промозглость сквозь зубы цедит,
а вокруг мельтешит природа,
а вокруг суетятся тени,
и как будто бы не нарочно,
и как будто без всякой цели
время тянется тонкой струйкой –
это Бог файф-о-клок затеял.