Чтобы свой усилить капитал,
от жуков и жаб остыв немного,
наш Рубашкин, Чичиковым стал,
мертвецами вымостив дорогу,
в свой родной, писательский приход,
где его до жути любят бабы -
те, которым он правдиво врёт,
и ведёт игру свою не слабо.
Накопал Рубашкин мёртвых душ,
больше ста, чтоб взять за них покруче,
поделясь с собратом мудрым, куш,
дав оценку им, как можно, лучше.
Всех вместил в один солидный том!
И того, кто нервы рвал, как струны,
и того, кто жирным животом,
припирал к стене красавиц юных -
поэтесс наивных, заводных,
обещая им златые горы,
в интересах низменных своих,
по интимной тайне договора...
И того, кому он подписал,
приговор смертельный, молчаливо.
Даже ту, в чьи робкие глаза,
много раз заглядывал блудливо...
Возлюбил Рубашкин щедро тех,
кто навеки с Музою простился...
Но такой рубашкинский успех,
несомненно, Гоголю, не снился.