Я слеплю человека из глины
И вдохну в него жизнь на листе.
Будут заросли жаркой малины
На бумаге и свет в высоте.
Будут солнце и тень на поляне.
И, как целая горсть медяков,
У него заведутся в кармане
Два десятка тяжёлых жуков.
Он кустарник раздвинет руками
И, ослепнув от яркого дня,
Этим далям заплатит жуками
За цветы, за себя, за меня.
У дорожной разбитой канавы,
Там, где грязь от тяжёлых машин,
Их возьмут эти сонные травы,
Эти синие блики вершин.
А потом он, как в сказке старинной,
Заблудившись в сосновом бору,
Станет снова расплывшейся глиной
И дыханьем… А я не умру.