Однажды тихой-тихой майской ночью
Пришёл ко мне прадедушка во сне.
Он посидел со мной сначала молча,
А после — вот он что поведал мне:
"Открыв глаза, увидел я в тумане
Дымящийся, пылающий овраг.
А выше, под седыми небесами
Идёт на нас фашист — проклятый враг.
Я, по привычке до земли пригнувшись,
Пытался взять лежащий автомат.
А на траве — пурпурной крови лужа
И я — смертельно раненый солдат.
И понял я, что это не приснилось,
Что я убит лихою пулей в грудь.
И я побрёл, главу склонив уныло,
Чтоб на родных в последний раз взглянуть.
Мой старый дом, где бегал я мальчишкой,
Где над столом — бумажный самолёт...
Моя сестра оставила сынишку
И, взяв ружьё, отправилась на фронт.
А мать моя рыдает над кроваткой,
У ней остался только крошка-внук.
Целует фотокарточку украдкой...
Побрал бы чёрт проклятую войну!
Она с утра надела чёрно платье,
И слёзы льют ручьём с её лица:
Узнала утром мать, что в Ленинграде
Два месяца как нет её отца...
Лежит письмо в разорванном конверте,
А небо за окошком всё темней...
Какое горе — весть о его смерти.
Она ещё не знает о моей!
И я пришёл опять к полям скоптелым,
Там, где мой друг Алёшка воевал.
Он над моим склонился мёртвым телом
И, словно зверь, от муки застонал.
И вдруг я вижу в метре от Алёши
Ползёт тихонько немец молодой,
А Лёша мой, от горя онемевший,
На горе мне, сидит к нему спиной!
И я кричу, бессмысленно, без звука,
И я бросаюсь телом на курок...
Но смысла нет, он твёрдо держит руку...
И Лёше я ничем помочь не мог..."
Проснулся я с горячей головою,
Пытаясь сон короткий не забыть.
И я решил, что в память о героях
Пойду я своей Родине служить.
Мой прадед, Алексей, ещё ребята...
Сказали нам, что нет от них вестей.
В могиле неизвестного солдата.
А нам тех неизвестных нет родней!
И я теперь служу своей Отчизне,
Сжимая автомата ремешок.
Я это выбрал делом своей жизни,
И я исполню свой священный долг...