Дивясь душевной широте,
пытали тело.
Душа терпела на кресте,
душа терпела.
Как стаей вороны летят
зимой на падаль,
монахи, чёрные до пят,
стояли рядом.
И в гробовой их немоте
белее мела
душа терпела на кресте,
душа терпела.
Летели крики в неба высь
и там, в итоге,
казалось, всё им заебись, -
чертям и богу.
Была ручной и лёгкой смерть,
но тупорыла, -
косой вспорола неба твердь,
но не убила.
Монахи выли в темноте,
как стая волчья.
Терпела молча на кресте,
терпела молча.
Дрожали руки палача
совсем немного.
Молилась молча, вслух крича,
душа на бога:
"Грех не узнавши в наготе,
ласкал ты тело,
той, кто грешила на Христе,
а я терпела!".