Сквозь белую пену тумана идет человек по земле,
Три пальца перчатки торчат из кармана охотника и ветерана.
Он держит ружье на плече как ни странно, и длинную палку несет,
На Брянских болотах охота не сахар, в болоте не сахар спасет,
Он думает так, проходя вдоль трясины и прыгает с кочки на кочку комочком,
Он палку свою вырубал из осины и уходя не оставил ни строчки,
Что скоро вернется, а может и нет, что на чердаке под сукном пистолет,
Что ищут его коммунисты из центра, а он на охоту ушел этим летом,
Свой сахар схороненный в тайнике, где прочая снедь ожидает,
На дереве толстом, в дупле у болота охотник приобретает,
Он месяц ходил по пустынным оврагам и слышал, как звери шипят,
Он чувствовал, но не видел кого-то, возможно, чьих-то щенят,
Вернулся на базу свою, три кусочка достал из земли и жует,
Но как же пройти, где найти мне дорогу, тут брод был, никак не поймет,
Когда-то давно вместе с дедом по батьке бродили в этих местах,
Всё ягоды да грибы собирали, из ружей в зверей никогда не стреляли,
Искали таинственный клад.
Мы клад не нашли, но однажды под утро, проснувшись от пения птиц,
Я кошку увидел, сидела в кустах, вокруг скорлупа от яиц,
Когда мы поднялись, она потянулась, на дерево вмиг взобралась,
И лапой пушистой свой нос протирала, и брюхо чесать принялась,
Мой дед не спешил, он достал из подсумка три сахара белых куска,
Он рысью ее называл, улыбался, она мне смотрела в уста,
Мурлыкала громко, моргала глазами красивыми как у богов,
И кисти свои шевелила ушами, услышав свистульки бобров.
Тогда мы ушли и дед ей оставил еще пару лакомых штук,
Послухай сюда, мой любимый и добрый, и честный заботливый внук,
Ты с ней подружись, но смотри, берегись, ведь это не кошка, а рысь.
Охотник сидел у костра, вспоминая, так где же тот дедовский брод,
Так долго здесь не был, так быстро бежал, попал в окружение болот.
Сидел у костра он так несколько дней и вспомнил, там были березы,
Собрался с умом и зарыл все припасы, льёт дождь и действуют грозы.
Так точно, они, он увидел деревья, что были практически былью,
Последний рывок и в родные края, у охотника выросли крылья,
По кочкам по кочкам, по ближе к березкам, он медленно медленно шел,
Шестом проверяя опасный источник, а шест как осиновый кол,
Осталось немного, но нету деревьев, так хочется просто бежать,
Казалось бы, прыгнуть на берег с разбега, и воздухом вольным дышать,
И только подумал, по пояс в трясине, вокруг камыши и ягоды синие,
Руками хватает за все что попало, гребет и идет, но воздуха мало,
Ружьё утонуло и палку откинул, остались одни сапоги,
Избавиться надо от них, невозможно, истерика, крик:- Помоги!
Трясина сковала и давит и тянет, вливаются порции в рот,
Остались в лесу только руки и ноздри, да плачущий дедовский брод,
В глазах отражение берега мягкого, а на березе сидит,
Рысь что мурлыкала, морда кошачья, смотрит, на ветке висит,
Как по канату спустилась на край, держится лапами, не отпускает,
Ветка березы склонилась над ним, все зацепился, его поднимают,
Рысь отошла, а охотник, вздыхая, полз по земле как по донышку рая,
Сел у березки, выпить бы соку, рысь прилегла настороженно сбоку,
Синее небо, дорога домой, так и дружили они меж собой.