Он сорвался с пылающих губ,
Обречённо пикируя вглубь –
В воспалённую, нервную грудь,
Чтобы корчится, чтобы согнуть,
Чтобы с кровью всходила заря,
Чтобы с болью орала весна,
Чтобы смехом давилась луна
И грехом наполнялась она.
И на всех не доступных путях,
И на всех непристойных руках –
"Неприступная" гордость твоя
Разлеглась, обнажилась змея.
Но сорвался он, чтобы затмить.
Он заврался, чтоб всех погубить.
Надорвался и в пропасти слёг,
В незабвенную бездну, под лёд.
И пускай он безумен и груб,
И пускай снисходительно скуп,
Безответное чувство разжёг
Безответственный твой мотылёк.