Бледнеет даль, что позади.
По бывшему -
ковыль и только..
поле без конца.
И крестики - по полю - что не вышиты..
и тишина - от первого лица.
И память - как свидетель неприкаянный -
идёт в отказ, скосив под немтыря.
В итоге нет ни Авелей, ни Каинов..
нет ничего.
Вчерашняя заря -
уже бескровна.
Забывая отчество
своё - себя уводишь от вины.
Молчишь и ждёшь, впадая в одиночество -
как в оправданье этой тишины.