Мы были молодые люди,
И там, на огненном ветру,
Не знали, будем, иль не будем,
Во взводных списках поутру.
И. А. Афанасьев
"Сердцем рождённые строки"
Полдень. Жарко. Тихо, сонно…
Лист на клёне не дрожит.
В тени клёна спит «охрана»,
Возле ног дедов лежит.
Дремлет чуткая «охрана»,
Просыпаясь, всякий раз,
Когда сильно уж грохочет
Старика Егора бас.
- Помнишь, Макся, под Смоленском
За высотку бой вели?
Сколь легло, чужих и наших,
На клочке родной земли!
Да, простит меня, читатель,
По отрывкам скупых фраз,
Записал я по порядку
Про тот бой - этот рассказ...
Лейтенант сказал с упором:
«Окопаться! И стоять!»
Не успели окопаться –
Уже нужно воевать!
На высотку из лесочка
Вышел танк, да не один!
Ещё два их показалось…
Первый – чудо – исполин!
Ствол нацелен прямо в душу!
На броне – белы кресты.
Великан идёт, не слышит,
Как дрожишь душою ты…
Танки катят на высотку,
А за ними – серый рой!
Автоматчики – пехота,
На бегу строчат порой!
Слышен голос лейтенанта:
«Взво – о – од! Пехоту отсекать!
Огонь только по команде!
Ближе! Ближе подпускать!
Ближе... Так уж почти рядом!
Земля в окопе – то дрожит!..
Сжались взводы, как пружины!
Грозовая тишь лежит…
В грозном рокоте моторов –
Взво – о - од! Секунды потекли…
Сердце замерло… Толчками…
И, как выстрел, сухо: «Пли!»
В знойном мареве слоистом
Ахнул залп! Потом другой!
У бегущих – потрясенье!
Залегли. Десант, другой…
Танки мчат, урча утробно.
Залп для них, что дробь слону!
Пушки рявкнули их злобно –
Уши приняли волну!
Опять голос лейтенанта:
«Взво – о - од! Поближе подпускай!
Зажигалки и гранаты,
Приготовь! И в ход пускай!»
Вот, уж рядом рёв моторов –
В дрожи тело и земля!
Долг святой зовёт солдата,-
Встать, на бой ему веля!
Окоп Макси слева, рядом.
Он по плечи на виду.
Заслони его, землица!
Ведь, ему встречать беду!
Исполин, урча, качаясь,
Мчит на Максин – то окоп!
Броня, траки, жерло пушки,
И тупой, квадратный лоб!
Он идёт убить, расплющить
Всех, кто встанет на пути!
И, казалось, что и силы,
Против силы – не найти!
Ну, а тот, к кому идёт он,
Встал со связкою гранат.
- Огребай, *« ферштейн», подарок!
Взрыв глухой – не слабоват!
Вздыбил! Вздыбил великана!
Траки гусеницы – вдрызг!
Вдруг сиянье разлилося
По броне и море брызг!
Заиграло пламя пылко!
Прилетев издалека,
Припечаталась бутылка!
И огня уже – река!
Танк в агонии предсмертной
Крутанулся, как волчок!
И затих пылая жарко,
А Максима нет! Молчок!..
Где ты Макся? Что с тобою?
Гул огня только в ответ!..
И пополз Егор к окопу,
А Максима – увы! Нет!
Танк пылает чадно, жарко,
Стелет ветер чёрный дым.
И под гусеницей правой
Увидал Егор – Максим!
Танк стоит громадой чёрной!
И ни взад, и ни вперёд!
А огонь бежит проворно!
Корму, башню в плен берёт!
- Оттащить! Да, как оттащишь!
Грыжу, парень, наживёшь!
Это, ведь, тебе не ящик!
Не телега,- не спихнёшь!
«Макся! Макся! Друг мой милый!»
- Что есть силы, закричал!
Слышит – стон!.. Но, где взять силы?
Как помочь? Копать начал!
Идёт бой, гремят разрывы!
Пуль, осколков рой свистит!
Лишь одно в сознанье бьётся:
Подкопать! Максю спасти!
И сапёрною лопаткой, поминая немцев мать!
Задыхаяся от дыма, стал Егор копать, копать!
И под гусеницей правой, прибывая по чуть – чуть,
Уж наметилась канава! Жарко! Жарко! Жарко – жуть!
Танк пылает чадно, жарко!
Дым зловонный и угар!
Лишь одно в сознанье бьётся:
«Превозмочь огонь и жар!»
Тлеют волосы, одежда!
Жар уже невыносим!
Видно, крах его надеждам!
Гибнет друг его Максим!
И, вот радость! Наконец – то!
До окопа докопал!
И дружка своёго – Максю
С того света он достал!
Был придавлен он землёю,
Но в сознании, живой!..
С позатлевшей гимнастёркой,
Но живой! Живой! Живой!!
Танк – костёр! Весь пышет жаром!
Траки лижет уж огонь!
Наполняет всё угаром,
Раскалился весь – не тронь!
От осколков, пуль, не прячась,
Полз Егор, за ним – Максим.
И воронка от снаряда
Уместила друга с ним.
Близко, с гулом, завывая,
Просвистев, рванул фугас!
- Припади к земле, пехота!
Головы, ведь, нет в запас!
Ножом срезал гимнастёрку
С обожжённых Макси плеч,
Напоил его из фляжки,
И помог удобней лечь.
Подкопал лопаткой ложе.
И из скатки, взяв шинель,
Расстелил её на ложе, -
Вот, готова и постель!..
Взрыв могучий, страшной силы
Землю – матушку потряс!
Это в танке, том, горящем,
Вдруг рванул боезапас!
Уложил Егор Максима
Поудобней на шинель.
Бруствер обкопал и нишу,
Чтоб встречать достойно цель.
Две гранаты, нож и фляжку
В нишу тотчас положил.
Бинт достал, полив мочою,
На ожоги приложил.
- Потерпи, дружок, немного…
Бой окончится – в санбат
Нас с тобою ждёт дорога…
А пока – терпи уж, брат!..
- Вон... Опять пошли в атаку!
Лезут нагло немчура!
Показать бы им, где раки…
Вдруг нестройное: « Ура!..
Перекатно загремело!
С непокорной высоты
Поднялися взводы смело!
Враг бежал! Бежал в кусты!
Средь бойцов второго взвода
Был и наш герой – Егор.
Бой жестокий, рукопашный!
Штык решил за сопку спор.
Захлебнулась их атака!
Враг не ждал, что высота,
Ощетинится штыками,
И не будет им взята!
Бой угас. Тяжёлый, жаркий
Стелет ветер чёрный дым.
Два костра пылают ярко,
Под одним был друг – Максим!
Вечереет. И с высотки
Сносит ветер чёрный дым.
Отыскал Егор воронку,
А где же друг его - Максим?
Та воронка…Вон и бруствер,
Что он спешно обкопал,
Упаковка из под бинта…
А Максима нет – пропал!
Кто же видел? Кто же слышал?
Где же друг – то мой Максим?
Вот, ведь фокус какой вышел…
Где же он? И что же с ним?
Смолкли речи пулемётов,
Зарумянился закат.
И дела все бросив, срочно!
Лейтенант звонил в санбат.
- Жив солдат! Ему сказали.
Здесь, у нас он, ваш герой.
Мы его перевязали,
В забытьи лежит порой…
Ног от радости, не чуя –
Жив дружок! Названый брат!
Взяв «добро» у командира,
Полетел Егор в санбат.
«Жив твой друг» - ему сказали,
Но немного обгорел…
В бинты его позавязали
Видеть он тебя хотел…
Вот шагнул Егор в палатку –
Где же друг его Максим?
Видит – слева, у оконца,
Как гора лежит Максим.
Всё обмотано бинтами:
Шея, плечи, грудь, живот.
Увидал. Сказал чуть слышно:
«Всё до свадьбы заживёт...»
- Поваляюсь, вот, немного,
И на лад пойдут дела.
Покусала меня « тигра»,
Но совсем – не сожрала!
Пусть, не ждёт меня «косая»,
Я к ней в гости не спешу…
Не пиши моим в деревню…
Сам, поправлюсь – напишу…
Жаль. Теперь от вас отстану…
Как - нибудь всё ж догоню…
А с фашистом посчитаюсь, -
«Починю» ему броню!
Бей теперь, Егор, фашистов
За меня, без промаха!
Пусть цветёт в краю родимом
Над рекой черёмуха.
И закрыл Максим устало
Свои карие глаза…
По щеке скатилась тихо
Расставания слеза…
- Ничего! Не вешай носа!
Поправляйся, мой дружок.
Мы с тобой ещё походим
На гулянье, на лужок…
Осторожно обнял друга
На прощание Егор.
И ушёл. Ушёл на годы…
Сгинул без вести с тех пор…
Так судьбе было угодно…
Их дороги - разошлись.
И надежды их на встречу,
Как не жаль, но не сбылись…
И, лишь, спустя только полгода
Возвратился в часть Максим,
Не застал он там Егора,
Но узнал, что стало с ним…
После их последней встречи,
Был в разведку послан он,
Ушёл в ночь, ушёл и сгинул …
Ждал к утру их батальон.
Не вернулись!.. Не вернулись!..
Горче слов на свете нет…
И остались, лишь, награды,
Документы, партбилет…
И в сибирскую сторонку
В глушь, в таёжный сельсовет
Полетела «похоронка»,
Что пропал Егора след…
- Так мне в роте и сказали,
Что погиб ты, мой дружок…
Не придётся нам с тобою
Выйти дома на лужок…
Но жила в душе надежда,
Заглушая боль и стон:
« Не погиб Егор, возможно…
Нет! Он жив! Вернётся он!..»
Что с героем нашим стало,
Рассказал он сам потом…
И рассказ его – то повесть
О войне, о нём самом…
В. Усольцев май 1992 г.
*Ферштейн – (немецкий яз. ) - понимать