Напомнил мне сырой туман
и дождь простуженного лета,
что был когда-то
ими пьян
двойник латгальского поэта.
Бежал потом он
сквозь года
в другие дни иного лета,
и муза верная туда
с ним потащилася при этом.
Там каждый день
он морем пьян
сквозь речи ломится бурьян.
В стихах слова позлей,
чем нити в плетях,
бичуют мозг сильней плетей.
Одно осталось,
«повториться в детях»,
но где возьмёшь таких детей?