Словно я прохожу по краю,
где надежды почти что нет,
где разверзлась судьба пустая
глубиной в миллионы лет.
Ты ответишь: - Так не бывает!
Ну а я - стою на краю,
где сомнение убивают
и калечат душу мою.
Но осталось еще не много -
два-три месяца - и покой.
И волнения, и тревоги
в раз останутся за спиной.
За чертой.
Из какого сплава
будет сделана та черта?
Я и вправду пока не знаю,
но надежнее, чем врата
в рай зовущие безвозвратно
всех страдающих от потерь,
всех, желающих однократно
расплатиться за все. Поверь!
Пара месяцев на дороге,
где надежней всего - туман,
где, куда б ни ступили ноги,
что ни камень, то злой обман,
где скала течет словно глина
от обиды на долгий век,
где сгибается от удара
в миг седеющий человек.
Школа жизни? Наверно, школа,
Как и прежде, день ото дня,
я надеюсь... Но очень много
ждет с надеждою воронья
у тропинки, сойти с которой –
значит после уже не встать.
Я пойду. Пора. Бесполезно
над душой у бездны стоять.
----------------
И ответил мне голос сонный:
- Уже вечность мы тебя ждем!
Безнадежно ждать постоянства
В переменчивом мире моем.
Замерцали в немом узоре
На лету превращаясь в прах
Мотыльки в открытом просторе
И с младенцами на руках.
Лишь для умерших – постоянство.
Для живых – иллюзии, сны.
Им надежность домов пространства,
верность ласковых жен в любви
мнятся.
В вечный хор водопада
и летящие брызги звезд
Дай ладонь погадать на счастье,
Об удаче, чтоб все сбылось.
Не скажу я тебе о горе –
ты не властен его отменить,
Это знание – прах, пустое.
Ни к чему груз такой хранить.
Хочешь, я тебе дам в подарок
Постоянство моей любви?
На ветру ее свет неярок,
Но поможет в твоем пути
В ненадежной этой вселенной,
Где так просто расстаться людям,
Где вершины не вечны, тленны,
Не забудем и не разлюбим.
Даже если по воле неба
Я уйду в негаснущий свет,
Будет сердце хранить до смерти
Мой невысказанный секрет.
Сохранит неизменно память
Островок в бушующем море,
Прикоснешься к нему – и разом
Станет легче. В чужом просторе
Плотик маленький постоянства
Страх уйдет, уменьшится боль.
Победишь!
А умрешь – так сразу,
И свободный от тьмы неволь.
Это свет.