Уж давно нету той песочницы,
Где, собачьи какашки откидывая,
Формовал куличики-пончики,
Пока мир был ещё невиданным.
И квасной нету той палаточки
(После к месту пивною ставшей),
Где, всеобщие кружки лапая,
По глотку становился старше.
И бока отъела та девочка,
На которой, дрожа и наспех,
Что-то очень неловкое делал я,
Задыхался разовым счастьем.
Что ж осталось? Щетина и проседи?
Взгляд, поверхностей не имущий?
Тошнота от ответов с вопросами
И от споров – чьи щи погуще?
Это тоже. Но мной меня делают,
Не желая архивам сдаваться,
Те палатка, песочница, девочка…
Ей во мне – всегда девятнадцать.