Хорошо писал Басё,
не был птицей в клетке,
разливался соловьём
на японской ветке.
Ну а Пушкин не писал
ни танка, ни хокку,
но Японию видал
он с любого боку.
Нет в поэзии шеренг,
не стоят по росту,
все равны как на подбор,
загляденье просто…
…
Иероглифы иллюстрации звучат примерно так:
Фуру икэ я
Кавадзу тобикому
Мидзу-но ото.
А перевод Т.П.Григорьевой таков:
Старый пруд!
Прыгнула лягушка.
Всплеск воды.
Я же позволил ветру сорвать жёлтый лист берёзы и бросить его на рябь тихой речки, где по левому берегу вместо миниатюрных японских прудиков чернеют наполненные водой воронки: по ошибке красный лётчик сбросил две авиабомбы, когда ночью перепутал дорогу с речкой:
Лист же берёзы,
ветром гонимый, против
теченья плывёт реки.
Не Хиросима, конечно, но всё-таки!