Когда неведомый кудесник оковал
Бесплодное мое воображенье
И милый взор любовью волновал
Минутное души моей виденье,
Я воспевал прелестные мечты;
Я говорил: "вотще ли голос милый
И тихий взор, и нежные черты
Хранилися в тоске моей унылой?
Вотще ли я на музах лепетал
В таинственном моем уединенье?
Вотще ли я пред бога трепетал
В неведомом рыданье, умиленье?"
Ах! Если так, молитвенной душой
Благослови меня, святое упованье;
Лети, лети, небесный ангел мой,
Я жду тебя, души очарованье!