Я иду на излом, я всегда на пределе,
Я, как туго натянутый пламенный нерв.
Я писала стихи так, что руки потели
И смолкали в округе птенцы, не допев.
Я прошла через ад, обнажившись до мяса,
Обезумев от ярости горькой, как ром.
Крепко сшитой была моя белая ряса,
Но я жгла на пределе, я шла на излом.
Уж не в том ли котле, где меня кипятили,
Обронила я кроткость и ласковый нрав?
Но меня, трижды проклятую, не сломили.
Пусть я шла на излом, только крепок мой сплав.
Я лелею свой гений. Безумный и алчный.
Я не верю. Я знаю! Что времени нет.
Пусть обтёсан был нерв мой бумагой наждачной.
Пусть иду на излом... Но не сломлен поэт!