Мы давим своё горе чем попало:
Едой, вином, случайными людьми...
И лишь подумать времени не стало
Нам о спасеньи собственной души.
И в блуде мы находим утешенье,
Что не нашли в объятьях матерей.
Дев руки забирают прегрешенья
Себе. Ведь им не стать уже грязней.
В мерцаньи свеч у драного рассвета
Шуршанье платья тихо проскользнёт,
Оставив позади театр оперетты
И прелести склочных мирских забот.
Обветренные губы исковеркав,
В молитвенной гримасе исказив,
Сердечным гласом вслух у старой церкви
Возопиёт безмолвно: «Господи, прости!»
Быть может, камня вслед никто не кинет, -
Ей совесть в божий дом не даст войти.
В людском презреньи облик веры сгинет.
А Бог её давно уже простил.