Бенефис аскетичен и строг,
Предки так не придумали б сами:
Этот город, покинутый миром,
Отошел в тишину, изнемог
Под дождями, пролитыми впрок,
Пропитавшими камни слезами,
И готовится к вечному пиру,
Ожидая назначенный срок.
В белом замуж идут, а еще
Отпевают покойников в белом.
Невозможно, немыслимо видеть
Человеку сиянье ее:
Белоснежная, словно белье,
Распростершись под сумрачным небом,
Риза, тонкой строчёная нитью,
Накрывает пространство шитьём.
Вот едва уловимы черты
Колоколен и старого дома,
Где в далекие, давние годы
Принимали царя, и гурты
Лошадей, и охрану, и слуг,
Где блюли этикет и каноны,
И, обычаям века в угоду,
Был наместник привязан к седлу,
Чтобы старцу не падать с коня,
Чтобы встретить достойно, по чину
Императора в древних воротах…
Где всё это? Напротив меня,
Через Волгу, бледнеет пейзаж,
Превращаясь в пустую картину,
Холст грунтованный, тронутый кротко
Серой краской, невзрачный мираж.
Ветер стены полощет в снегу.
В этом царстве звучит неуместно
Голос бодрый для пришлых туристов,
Объясняющий суть новичку.
Уходя, на обратном пути
Обернемся назад: неизвестно,
Есть ли что-то за берегом льдистым,
Или нет ничего. Не найти
Не намека, ни следа. Летит
То ли пепел, а то ли снежинки,
Этот город утонет в метели,
Как сто тысяч других городов,
Их засыплет нефрит, аметист,
Нам алмазные крошки-соринки
Запорошат глаза. Не успели
Заглянуть мы за этот покров
И остались с другой стороны,
Как растерянный, жалкий влюбленный,
Не допущенный в тайные двери,
Но лелеющий сладкие сны.
Не жених, не наследник - никто,
Потерявший права по закону
И живущий, отчаянно веря
В заповеданный райский чертог.
2017