В суровый тот, военный час,
Мы в строй солдат вставали.
Не жёны целовали нас,
А пули целовали.
И.А. Афанасьев
"Сердцем рождённые строки"
Бил их хлёстко, без размаха!
Слева, справа, встреч, вдогон!
Кулаки – пудовы гири,
На врагов обрушил он!
Хороши были « гостинцы!»
Он их щедро раздавал!
Слева, справа – прямо в зубы!
Непрерывно подавал!
Бил в фашистские их морды!
Бил, в кулак вместивши злость!
- Вот, вам *«алле фюр айн зиген»!
(Только б выдержала кость)!
И катились от ударов
Немцы в травы и кусты!
Их надежды – сбить Егора,
Были тщетны и пусты!
Командир разведки вражьей
Приказал: «Вязать! Живым»!
- Как вязать, коль не даётся?!..
Оказался боевым!..
На шум драки из деревни
Подоспел патруль СС.
И пошёл сильней и жарче
Рукопашный тот процесс!
Окружили стеной плотной.
От ударов гул стоит!
Но Егор, как дуб могучий,
Средь врагов один стоит!
Много их! Не успевает
Всем « гостинец» поднести!
Вот, удары пропускает!..
Понял – « ног не унести!..»
Уже реже попадает
В морды злобные врагов
Кто – то за ноги хватает, -
Боль прошила до мозгов!..
Пистолета рукоятью
Сзади стукнули его!
Навалились чёрной ратью -
Бьют! Десяток одного!..
На свою родную землю,
Окровавлен, пал Егор.
Тишина...И бессознанье…
И с судьбою тяжкий спор…
Тлеет, тлеет... Кружит искра…
Боль мозги сверлом сверлит!..
Он очнулся… Темень, холод…
Ох, ты, горе!.. Как болит!
Ноют руки за спиною –
Неподвижны, затекли…
- Плен! Тревожною волною…
И мгновенья потекли…
Вспомнил бой, и танк горящий,
Что подбил дружок Максим.
И воронку от снаряда,
Что укрыла его с ним.
И приказ – просьбу комбата
Вспомнил горестно Егор:
«Людей в разведке маловато…
Пойдёшь ночью за бугор!..»
В ночи растаяла разведка.
Ушла в тревожно – злую тишь.
«Глаза и уши» - так вот, метко
Зовут Егоров, Слав и Миш.
Кто своих жизней, не жалея,
Идут к врагам в опасность, в ночь.
Узнать, увидеть, в срок вернуться,
«Своим» тем знанием помочь.
Ползком минули « их» окопы,
Мимо « их» дремлющих постов, -
Устали воины Европы…
Спят, дремлют в мире снов.
В кустах, в низине, на дне балки
Остановилися вздохнуть…
По карте сверить ориентиры,
Чтобы потом продолжить путь.
Пошли, минуя край деревни.
Лесочком, крадучись пошли.
И, вот, нежданно, за деревней,
Разведку там врага «нашли»!
В молниеносно – быстрой схватке!
С оружьем только ножевым,
Пал лейтенант и два солдата!
Его хотели взять живым…
Плен, плен...И ноет, стонет сердце…
Плен, плен...И кругом голова…
- Не киснуть! Встать! Встать и сражаться!
- Сказал Егор себе слова.
И, вот, он встал – всё в круговерти…
Понять, пытаясь: « Где же он?»
Шаг и другой…(Быть может, к смерти)…
Узнать – куда он заключён?
Свет слабый брезжит из оконца.
Ах! Как кружится голова!..
Знать, ночь ещё... Нет света солнца.
Болит, кружится голова…
Шёл тихо, боль превозмогая.
Вдоль стен на ощупь…Где же он?..
Без рук, плечами помогая,
Понял – в сарай он заключён…
Вот обошёл кругом все стены.
Ну, что ж, дружок, - плохи дела!
- Но, ты, не радуйся, вражина!
Ещё посмотрим, чья взяла!
В углу дальнем от дверей – то,
Сено, явно, для скота…
Сено, сенная кормушка,
Из жердей здесь прибита.
Что – то острое найти бы…
И верёвку потереть…
Жерди круглы, без сучочка…
Темнота...Не посмотреть…
Вот, локтём Егор нащупал…
Гвоздь в жердине не загнут!
- Вот и славно! Уже лучше!..
Поработаю я тут…
Встал спиною он к жердине.
Руки – камень – затекли…
И о гвоздь потёр верёвкой,
И минуты потекли…
Тёр, качаясь, он верёвку –
До чего ж она крепка!
Измочалил всю...И радость!..
Уж шевелится рука!..
К гвоздю руки прижимает,
Гвоздь гранёный – его друг!
Стоп! Работа замирает…
Он шаги услышал вдруг…
Тихо, вдаль пошли неспешно
Чьи – то тяжкие шаги…
Понял: «В этой, вот, скворечне
Стерегут его враги»!
Вновь, качаясь, трёт верёвку –
До чего ж она крепка!
Треск волокон... И свободна,
Наконец, одна рука!
Путы с рук его упали.
Радость! Радость без границ!
Он растёр их, лёг пред дверью,
Приложившись ухом ниц.
Тихо. Где – то, в отдаленье,
Слышны мерные шаги.
Скоро! Скоро! Очень скоро!
Не найдут его враги…
На раздумья сил не тратя,
Быстро на ноги он встал.
Жердь с гвоздём (из той кормушки),
Расшатав, с трудом достал.
Вот, Егор, тебе лопата, -
Будешь знатный землекоп.
Опыт есть… Ведь, спас солдата,
Под огнём разрыв окоп.
А сейчас было б не плохо,
Чтоб его кто откопал.
- Погоди, фашист проклятый!
Не на тех, ты, брат, напал!
Жердь с гвоздём – это отлично!
Это лучше, чем ничто!
А копать нужно быстрее,
Не услышал б только кто…
У стены, что против двери,
Вынул с пола три доски.
Голова болит и кружит…
В душе – радость! Нет тоски!..
Землю влажную, сырую
Он гвоздём и жердью драл!
Слушал. Слушал, замирая,
И копал, копал, копал!
И пошли, пошли минуты…
Нет, конечно, не часы.
Но подкоп всё глубже, глубже…
И в руках судьбы – весы!..
Всё! Пора уже в дорогу!
Жердь с гвоздём он взял с собой.
Ночь, укрой, ну, хоть немного…
Предстоит жестокий бой!
На беду, на зло, на горе,
Из туч выплыла луна.
- Не могла уж подождать там!..
Ночь теперь проблем полна…
В подкоп вылез осторожно…
Где – то близко часовой.
Стучит сердце, бьёт тревожно,
Перед схваткой боевой…
Осторожно из - за угла, глянул,-
Где там часовой?..
Вон он... Сидя спит у дома.
Спит, склонившись головой.
И без шума, и без крика
Был окончен этот бой.
Под « железною» рукою
Сник, не вскрикнув, часовой.
Вот, теперь я при оружье!
И могу дать фрицам бой!
Автомат, штык – нож, гранаты –
Всё возьму я в путь с собой.
Часового надо спрятать,
В лопухи, - густой бурьян.
Огородами, оврагом к лесу шёл,
Свободой пьян!
Луна тусклая светила,
Мерцал сквозь тучки Млечный путь.
- Идти к своим, пока есть силы!
Но как идти, как проскользнуть?..
Мимо постов врага незримо,
Частей и служб передовых?
- Нельзя пройти, совсем не зная,
Чужих порядков боевых…
Ручей, заросший тальниками.
Ах, славно! Воду пить и пить!
Умыться, в путь его водами,
Чтобы врагов со следа сбить!
Вот в лес ручей, журча, вкатился.
Лес густ, из сосен и елей.
Светает. Надо торопиться!
Идти вперёд – быстрей, быстрей!
Светает. Лес в туманной дрёме.
Идёт водой ручья Егор.
В душе тревога… Мест не знает…
Вот, птиц проснулся малый хор.
К реке, заросшей тальниками,
Привёл его дружок – ручей.
На берегу реки – домишко,
Теперь, наверное, ничей…
Присел Егор за густым талом,
За домом стал он наблюдать.
И навалилась вдруг усталость…
Ах, хорошо бы полежать…
Поспать… Хотя бы только малость…
Затылок жжёт! Огнём палит!
И сил уж нет, боль в спину вкралась!..
Прилечь... Прилечь ему велит.
Тут дверь домишка отворилась,
И на крылечко вышел дед.
Сухой, седой, но ещё крепкий,
В штормовку серую одет.
Вот взял весло, сошёл с крылечка,
И к речке тропкой пошагал.
А речка рядом, рядом речка,
В тумане сонном берега.
Вот подошёл он к своей лодке,
Не торопясь, замок открыл.
Сел на корму и оттолкнулся,
К ручью, по речке вверх, поплыл.
И где ручей впадает в речку,
Где там Егор стоит, туда,
В залив, где спят ещё кувшинки,
Приплыл и вынул без труда
Две небольшие плетенушки,
(На дне лежали они тут).
В них рыба бьётся и трепещет –
Награда дедушке за труд!
«Дедуля!.. Дедушка, родимый!..»
Егор тихонечко позвал.
Ты, подплыви ко мне!.. Не бойся…
Я свой!.. Из плена я бежал.
А дед с испугу (так нежданно),
Что чуть не выронил «морду»!
Он оглянулся – кто там? Странно…
- То, деда, я! К тебе иду!..
Из – за кустов густых, таловых
Поднялся в рост тогда Егор.
Побрёл водою прямо к лодке,
А в голове крови напор…
- Солдат я, дедушка...Не бойся…
Из плена ныне я ушёл.
Шёл по ручью, и вот – удача!
Тебя и дом твой здесь нашёл.
- Скажи мне, как к своим пробраться?
Я, ведь, не знаю здешних мест…
Нельзя в округе мне шататься –
Враги кругом, враги окрест!
И дед ответил: Может статься,
Что не пройти тебе туда.
Тут надо с мыслями собраться…
Идти бы надо, но куда?
- Пока нельзя, ведь, ты не птица,
То правда, парень, мне поверь…
Войска кругом. Не суетися…
И немец лют! И немец – зверь!
- Подскажи, как мне быть? Я к своим не дойду,
Здешних мест совершенно не зная…
Потемнело в глазах...Закачалась земля…
Чёрных птиц закружилася стая…
Закружилась земля... Всё быстрей и быстрей!
В карусель эту, всё увлекая!
Звон тягучий поплыл, болью спину прожгло,
Его тело к земле придавляя…
Опустился солдат на мать – землю свою.
Кусты заводи обнял руками.
Стало легче дышать, звон в ушах поутих,
Заструилась прохлада ручьями…
Слышит, слышит Егор, его мама зовёт:
«Встань, сынок, ведь, страда сенокосная!..
Солнце встало уже, зорька ало цветёт,
Ждут нас травы в лугах, травы росные…»
И очнулся Егор, веки тяжко открыл…
Видит – дед над ним низко склонился.
- Поднимайся, сынок, обопрись об меня,
За тебя я уж Богу молился…
Поплывём мы с тобой далеко на пески.
На песках там – рыбачья избушка.
Поживёшь там пока, и полечит тебя,
Трав настоем, моя – то старушка.
Давай, в лодку ложись, поплывём поскорей!
Ложи рядом и пушку – игрушку!
Надо к дому подплыть, жене рыбу отдать,
Провиант взять, топор и ловушки.
Дно шуршит об песок, журчит тихо, вода.
Лодка щучкою в берег воткнулась.
Две « мордушки» взял дед, и хромая пошёл, -
Бабка встречи спешит (уж проснулась)…
Он вернулся тотчас. За плечами мешок,
А в руках – то топор, да ловушки.
В лодку бросил мешок, а Егора прикрыл,
Наложив на него все ловушки.
В лодку сел не спеша, оттолкнулся, поплыл,
Помахав на прощанье рукою.
На крылечке стояла старушка его,
Туман плыл по – над сонной рекою.
Вот реки поворот – скрылся дом лесника
Со старушкой, крыльцом и причалом.
- Я, ведь, ей ничего про тебя не сказал,
И не надо чтоб всё она знала…
Ей сказал, что я сети поставить поплыл,
И к полудню вернусь непременно.
- Давай, тесто сейчас на пирог, заводи,
Привезу тебе рыбы отменной!
- Как зовут – то тебя? Не спросил до сих пор.
Всё бегом!.. Суета да тревога.
Будь он проклят фашист! Аспид лютый и злой!
От Антихриста он! Не от Бога!..
- Так, Егором зовут, а меня – Тимофей,
А жену мою – Анна Петровна.
А отца у меня звали тоже – Егор.
Девяносто прожил! Девяносто и день один ровно.
А течение легко лодку в дали несло.
Вот и зорька зажглась, запылала.
Грёб устало старик, налегал на весло,
Но далёк, видать, путь до причала.
Берег левый, отлогий – пески и пески -
Заливная, обширная пойма.
По краям её густо растут тальники.
- Ну, приплыли, сынок, считай, - дома.
Видишь, иву вон там, где густы тальники,
Там и наша с тобою землянка.
Здесь весной воды море, ветра, сквозняки,
А землянка – то – тёплая ямка!
Есть и печечка в ней, с табуретку всего,
Неказиста, а греет исправно.
Можно чай вскипятить, можно ушку сварить,
В непогоду дружить с нею славно.
Рядом с печкой топчан из сосновых досок,
Не великое, с книжку, оконце.
Темновато, но дверь открываю тогда,
Когда нежится травка на солнце.
Забурлила вода под усталым веслом.
Лодка в берег песчаный воткнулась.
Ну, приплыли, сынок. Я пойду, посмотрю,
Вдруг, какая беда появилась…
Приподнялся Егор. Воздух чистый, речной
Освежил и взбодрил его силы.
Деду вслед он смотрел, как он шёл по косе,
Шёл, хромая, но быстро, не хило!..
Вот дошёл до кустов тальника и пропал,
Во листве серебристой, купаясь.
Вот идёт высоко над кустами уже,
На крутой бережок, поднимаясь.
Вот вернулся назад, озабочен и строг…
- Всё в порядке! Ждёт гостя избушка.
Подымайся, сынок, топор, « морду» бери,
И трофейную пушку – игрушку.
Добрели до кустов, утопая в песке,
И сторожко, вокруг огляделись…
Поднялись за кустами, на крут бережок,
На колоду у ивы уселись.
- Принимай – ко, давай, во владенья свои
Берег, плёс и землянку – избушку.
Поживёшь тут один, скоро я приплыву,
Привезу провиант и старушку.
Пусть посмотрит она твою рану, сынок.
Трав настой или сварок направит…
С детства лекарь она, знает каждый цветок,
Вся округа дела её славит.
Ты же тут, не шуми, и костра не пали!
Потерпи, вдруг как, ворог нагрянет.
Ну, а коль невтерпёж, кипяточку захошь,
Жги костёр, когда полдень настанет.
Сучьев звонко – сухих ложь немного в костёр,
Чтоб горели без дыма, как порох!
Всё вокруг обойди, хорошо посмотри,
Слушай щёкот сорок, треск и шорох.
Здесь, на сколь видит глаз – заливные луга.
Ивы редко стволы, вон корячат…
Тальник частый вдоль кос – то песчаных растёт,
На заре, в камышах, утки крячат.
Видишь, там вон, где кущи густы,
Там ручей в эту реку впадает.
Рыба в заводь заходит, кувшинки – цветы,
Чаек шумных артели летают.
Я сейчас уплыву, а ты сходишь туда.
Поставь в заводь плетёнку – ловушку.
Утром рано придёшь, и улов там найдёшь,
В котелке сваришь, знатную ушку.
Котелок и котёл под топчаном лежат,
Хлеб в мешке, ещё в шкалике водка.
Кровь отмой, рану водкой прижги,
Водка ране – бальзам и находка.
Спичек плашку, вот, дам – от воды береги!
Вот коробочки старенькой плата.
Огню воли не дай, костерок обкопай,
Там, за дверью землянки – лопата.
Жди меня, не шуми, притаись, наблюдай.
День на третий я здесь уже буду.
Провиант привезу, да лекарство ещё,
И вестей, тебе нужных добуду.
Я приду на рассвете и голос подам,
Будто утица селезня крячет…
Как услышишь – ответь,
Буду знать, что тебя только, пойма - то прячет.
Что – то ноет душа...Как бы ладно там всё…
Вдруг фашисты к Петровне прикатят...
Разорят и пожгут наше с нею гнездо…
И её в их управу прихватят!..
Ну, пошёл я, сынок. Оставайся, давай,
За тебя буду Богу молиться.
Будь он проклят, фашист! Аспид лютый и злой!
Чтоб ему своей кровью умыться!
Егор долго смотрел, как к реке дед шагал,
Во зыбучем песке, утопая.
Вот он в лодку ступил, снасти в воду скидал,
Водой чистой, речной, полоская.
Вот ковшом изнутри водой лодку полил,
Кровь и запах ненужный, смывая.
Из реки снасти вынул, в нос лодки сгрузил,
И поплыл, на весло налегая.
*алле фюр айн зиген - ( немецкий яз.) – всё для победы
В. Усольцев июнь 1993г.