Кариатиды покидают амфитеатр
последними. Свободны все места.
Эпоха оставляет лишь стопкадр
для вечности, в кой зритель – пустота –
единственный, не одержимый нежностью,
любовью и подобием стыда, –
единственный, что связан с бесконечностью
супружескими узами родства.
Десюдепорт задвинутый на дверь,
гравюра в первом фолио Шекспира,
огня в каминной топке карусель –
вся дореволюционная квартира:
подсвечники, трюмо и зеркала,
какие-нибудь пальмы да рапира,
подвешенная к краю потолка,
лепнина и софа цвета сапфира.
Все говорит о мудрости сперва,
потом – о красоте и муках тыла,
о личности двуглавого орла,
как о двуликой птице, что не в силах
исправить положение ферзя
на шахматной доске.
Ничья. Что ж, мило.
Этот вариант подходит как нельзя
для тех, кто оставляет все, как было.
Пульсация не менее слышна,
чем бой часов с кукушкой на стропилах
у циферблата вечности. Цена –
секунда, закусившая удила
безвременья. Отнюдь, не хороша
во всей красе и грации квартира
пустующая, где живет душа
усопшего в портрете командира.
20 октября 2016 года