Остро хочется жизни.
Ты сказала: пиши обо всем,
А Басе, как японский лазутчик,
Под избу холодов пробирается.
Притворяется. Озирается
И если с ним столкнуться опять,
Я хочу послать тебе голубей отряд,
Молодых, как глаза твои, с нотками огня,
Гари и пьяной мяты, крепкого чая.
Отчаяние — горькое знамя,
А мне — опять озираюсь по сторонам —
Трикстерами траектории дано:
От плена до восхищения,
От покаяния до преображения
Из точки А в точку Б
Вышел подвижный состав
С агит-пулеметами на борту,
А вместо мишени — мое имя — у них в плену.
Но это потом — в густом навара изгари завтра,
Где звонки, гвоздики и кусочки лимона
Плавают в жидкой крови полудня.
А я — мято и почти на плакате растяпа какой-то
Распял бы —
Но хочется жизни, дыхания, времени,
Хочется смотреть вверх и видеть, как
Опадают осенью спутники, а на заре:
Двери в весну с вечным скрипом в огне, в тебе,
В звуке твоего почти запретного имени.
Ну, а ты сама? В ворохе жизни —
как там вращаться?
Рядом со сломанными перьями голубей
В стране потерянных чемоданов?