Эта старая общага, где живут в большущих комнатах по восемь,
А когда ещё подселят, то, случается, по десять человек.
В полутёмных коридорах стены наскоро побелены, под осень,
Плохо выжженной извёсткой бестолковыми руками неумек.
Водрузив на подоконник свой портфель
и чёрный, в пятнах, саквояжик,
Закурю (курил когда-то…), из помятой пачки выудивши «Приму».
Вон шагает, озираясь – видно, ишет номер комнаты – Калугин.
Кто ещё приедет нынче?.. чья нога примнёт у входа бледный снег?..
Кто не умер с перепою; кто, как Мишка, не повержен диабетом?..
Боже мой!.. Какой экзамен?!.
Кто кому собрался ставить «отл» и «хор»?!.
Впрочем, стены молчаливы… а соседи не расскажут Вам об этом.
Им – впервой… а нам с Калугиным –
кто знает, не последний ли повтор…
Кастелянша, глядя в список, выдаёт нам сыроватые пакеты.
Саквояжик и портфель перекочёвывают в угол под кроватью.
Телефон спешит напомнить,
что пора бы собираться внучкам в школу.
Гаснут лица в общежитии… и холодом всё тянет из-под штор…
2017