Охвачен не то помрачением,
Не то беспросветным отчаяньем,
Бродил он по улицам в изнеможении...
И бормотал еле слышно проклятия...
А то, устремляя к небу глаза,
Страстно молился с невидящим взором:
Не за себя он просил небеса,
Ибо себя считал прОклятым Богом...
Больше молился во имя он тех,
Кого в те моменты боготворил...
Счастье — одно им желая вовек...
Либо, вконец выбиваясь из сил,
Мысленный взор устремляя в себя,
В самого сердца и боли глубины,
С мрачным лицом — ведь он всё потерял —
Вызов бросал он свирепым стихиям...
Ночью упрямо... сквозь ветер и дождь
Шёл он, промокнув до нитки,
Духов неведомых звал вновь и вновь,
Приумножая без счёта попытки...
Только те духи, казалось, в ту пору
Внимая, могли б появиться на зов
Из переполненных тьмою чертогов,
Где им избавления виделся кров...
Там, где его мятущийся дух...
Покоя от горестей ждал и... свободу...
Но то, что весь мир... был к этому глух,
ПО обречён был самою природой...