Притянуты бедствий магнитом
Они слоняются, глазеют, будто дом
Дотла сгоревший им принадлежал, или же их манит
Некий скандал, из закута, заполненного дымом,
На свет способный просочиться в любой миг;
Отсутствие смертей, чудовищных ранений
Охотников за застарелым мясом тешит,
Кровавый след бесхитростных трагедий.
Мать Медея, надев зеленый халат
Ступает робко, как всякая домохозяйка через
Развалины своих квартир, ведя учет утрат
Обуглившейся обуви, обивке отсыревшей:
Толпа высасывает ее последнюю слезу, отводит взгляд
Обманутая костром погребальным и вешалкой.
Compelled by calamity’s magnet
They loiter and stare as if the house
Burnt-out were theirs, or as if they thought
Some scandal might any minute ooze
From a smoke-choked closet into light;
No deaths, no prodigious injuries
Glut these hunters after an old meat,
Blood-spoor of the austere tragedies.
Mother Medea in a green smock
Moves humbly as any housewife through
Her ruined apartments, taking stock
Of charred shoes, the sodden upholstery:
Cheated of the pyre and the rack,
The crowd sucks her last tear and turns away.