Мы были молоды
и жизнь для нас сама
была как чернозёма полоса,
и мы могли взрастить в ней что угодно,
и мы на ней работали свободно
И если залетали камни в огород,
то мы не напрягали вовсе спину,
не как Сизиф, утративший себя,
мы камень быстро загоняли на вершину
и дальше принимались за дела.
И мы могли мечтать, и мы мечтали,
и душный поезд превращался в звездолёт,
и там на тесных полках свой полёт
к далёким звёздам совершали.
И мы хотели жить всегда у моря,
чтоб утром обнимала нас вода
и искупавшись, выходя на берег,
мы были словно аргонавты
в поисках старинного руна,
и волны, посылающие стрелы,
дарили нам не гибель, а бессмертье.
Мы были стройны и крепки,
мы плавали в воде как рыбы,
и те издалека увидев наши спины
нас принимали за своих
и плыли с нами наперегонки,
про всё забыв.
А как умели мы любить тогда,
и трубадуры, что когда-то пели
прекрасные баллады – онемели,
когда услышали бы наши голоса.
Они звучали как канаты-жилы,
и ими можно было зацепить
далёкие созвездья как на нить
и подарить тогда своим любимым.
Мы были молоды,
нас не касалась смерть.
И если старики боялись в вечность зреть,
мы с вызовом смотрели в неизвестность.
Но годы шли,
и мы услышав звон,
сбежавший из далёкой колокольни,
снимали шапки
и смотрели сон,
наследованный от своей прабабки.
Перекрестившись, мы ложились спать,
укоренившись в вечность, засыпали.
Мы были молоды,
и мы тогда не знали,
что нам не надо умирать.