* * *
Иногда мне жить настолько сладко,
Что об этом написать нельзя –
Можно разве что пойти вприсядку,
Что-то восхищенно голося.
Языком причудливого танца
Можно радость жизни выражать,
Заставляя кошек из фаянса
На комоде в ужасе дрожать.
И пускай колотят в пол соседи –
Надоели эти господа.
Словно балаганные медведи,
Топотать я продолжаю, да.
Да, кружусь, как цирковые мишки,
Заставляя люстру дребезжать,
И не смейте, жалкие людишки,
Моему кружению мешать.
Лучше дайте денег, и спиртного,
И еды, для подкрепленья сил,
Чтоб танцующий встряхнулся снова,
Вновь затопотал, заголосил.
Чтобы вновь я стал душою молод
И в движеньях выразил восторг,
И забыл, что, источая холод,
Где-то рядом существует морг.
Замедлять кружение нельзя мне:
Перестал плясать – и взор потух,
И с бездушным стуком, вроде камня,
Рухнул на пол, испуская дух.
И тогда к вам подползет змеино
В наступившей мертвой тишине
Жутковатый запах формалина –
И другой, пугающий вдвойне.