Молодой петух Филипп в курятнике главный. Кот Кихот, пёс Брут, младший пёс Простошарик каждый день убеждаются в этом. Петух Филипп ходит по двору, высоко вскидывая и медленно ставя ноги. При этом он раскидывает широко-широко крылья. А ещё потряхивает перьями хвоста. Перекидывает гребень на другой бок и выкрикивает имя жены.
- Эта песня тебе, несравненная Клара!
Развлечений у дворовых псов очень мало. Марши петуха Филиппа для них как кино для людей. Кот Кихот – он свободный, он на цепи не сидит. Когда Филипп называет имя девятнадцатой (и заключительной в списке) жены:
- Эта песня тебе, драгоценная Марта! – кот Кихот деликатно удаляется со двора к соседке Рысе. Раскачиваясь, как бидон с молоком, он подходит к петуху Филиппу. Склоняет в знак признательности надкушенное в драке ухо и говорит неизменное:
- Хоррррош, хоррррошш, мерррзавец!
И это чрезвычайно льстит Филиппу.
- Передавайте привет своей… Симе? Соне? Рыжей?..
- Обязательно. Рыся будет рррада. – и, подмигнув янтарным глазом старшему псу Бруту, запрыгивает на будку, а оттуда перелетает на соседский сарай.
Когда петух Филипп устает маршировать, он подходит к будке и затевает разговор с собаками. Говорят в основном о женщинах и о рыбалке.
- Как вы с ними справляетесь только? – затевает разговор пес Брут.
- Да ерунда! Главное – пораньше уйти на работу, и попозже вернуться домой, - откровенничает молодой петух Филипп, - вот, позовёт утром хозяин червей копать…
- Оууу! – подхватывает разговор Брут, - а хозяйка кричит такая из окна: «Ты что, обоих забираешь – и Брута, и Простошарика? Псиной вся машина…»
- К вам супруга, - вмешивается в разговор младший пёс Простошарик.
- Чев-чев-чего тебе, Клара? Зач-зач-зачем ты бежишь через весь двор растрепанная? Оч-оч-очень важный мужской разговор прерываешь?
- Ско-ско-ско-ко… - молоденькая курочка Клара пристыженно разглядывает себя в миске воды, пытается уложить растрепанные перья и убегает в сторону курятника.
- Скорее, - догадывается Простошарик, - скорее! – рявкает он, поднимается на задние лапы и натягивает цепь в сторону курятника.
- Что там случилось? – лает Брут.
- Что случилось? – хрипит Простошарик.
- Что произошло? – в голос мяукают Кихот и Рыся на соседском сарае.
- Тихо! – глухо кричит хозяин с порога и в одних носках бежит по садовой дорожке к будке. Говорит заговорщицким шепотом: - Саньку еле убаюкали, сейчас мама заснет, а мы с вами на рыбалку поедем.
Смотрит, куда псы смотрят:
- А-а, куры… Куры сами разберутся.
Молодой петух Филипп влетает в курятник.
- Ррразойдись! – кричит он собравшимся в кружок курам.
- Пррричина? – петух Филипп топает. Он машет крыльями, и пух и перья, устилавшие пол, что тебе снег, что опавшие листья, подхваченные ветром, толкаясь и суетясь, начинают искать новое место для своего уютного лежания.
- Вот-вот-вот, - куры расступаются, образуя круг, и разрушительница мужских бесед курочка Клара указывает Филиппу на маленький желтый комочек.
- Па-па-па-па-папа пришел, - подталкивает жёлтое чудо к Филиппу старая наседка Фрося, - ты хотел видеть папу, детка, не так-так-так ли?
Жёлтый клюв широко раскрыт, младенец пластает уголки крыльев и склоняет голову набок, и на другой бок, а папа целиком не вмещается. Большой такой папа, красивый… Пискнуть бы для приветствия – а не получается. Получается только набок завалиться.
- Как-как-как-каков?! – суетливо галдят куры, пристально и тревожно следящие за отцовой реакцией.
- Чев-чев-чего вылупился? – не зная, что сказать, хрипит молодой петух Филипп.
Цыплёнок поднялся, встряхнулся, вытянулся, и, сколько силенок набрал, пропищал:
- Вылупился! Вот!
И упал. И ткнулся клювом в отцовы ноги.
- Хор-хор-хорош, - заворчал петух Филипп, поднимая желторотика на лапы, - весь в папку. Только вылупился – и уже дерзит. Ты, это, слышь? Вылупился – убери за собой скорлупки!
- Хор-хор-хорош! – сказал он уже курам, - подрастет – пойдем червей копать.
Степенно и важно, вразвалочку, выходит он из курятника. Тяжело и осанисто шагая, прям как немолодой, направляется к будке.
- Вон, спокойнёхонько идёт, а вы переживали. – Хозяин треплет псов, смотрит на ноги в носках, глядит на окно – не видит ли его такого жена, подмигивает псам и на цыпочках уходит в дом.
Все смотрят на Филиппа: кот Кихот и кошка Рыся под яблоней сидят, собаки вытянулись на привязи.
- Ну, ну? Что?
Петух Филипп подходит, обводит друзей тёплым, осоловелым взглядом, поджимает ноги и усаживается на клочок разнотравья между яблоней и будкой. Пыхтит, распушает перья, нижние веки подергиваются, полуденное солнце делает глаза рыжими. В них скачут солнечные цыплята.
Рыся одного такого сморгнула на нос и чихнула.
- Ну что-что-что, -встрепенулся и смущенно пожал крыльями петух Филипп – первенец!