Хоть рядом Хакни и Бедлам,
Чужой нужде не скажешь: «Сгинь!»
А напрягаются мозги
За тех, кто дорог в жизни нам.
Ах, исцелил бы кто совсем
Тех, кто раздет, разут и пьян!
(Без проволочек и без схем!)
Ты ищешь с горя «Викодин».
А это лишь дозатор бед:
Глядишь, и сам, поднаторев,
С проблемой справился… – один!
«Врач, исцелись! Методу дай!
Будь словом благостным храним!
Какой нам смысл кричать: “Банзай!”?»
«Учись, учись, жизнь коротка!»
То здесь, то там услышишь вслед:
«Диагноз труден, спору нет!
(Но не возьмешь и с потолка…)
«Искусство опытом растет!»
«Своим страстям не потакай!»
«Не горячись! Не будь, как лёд!»
Ах, с кем ты споришь, Гиппократ?
Века одно – болезнь и труд.
Кто всех целит, того распнут:
Их воздаянье во стократ…
Дать схему жизни по «банзай»?
Лёд не расти, будь свету рад!
Совсем не манит добрый рай?
_ _ _
Комментарий филологический:
"Ars longa,
vita brevis,
occasio praeceps,
experimentum periculosum,
iudicium difficile."
Стандартный перевод:
Учиться наукам долго,
жизнь коротка,
случай мимолетен,
опыт опасен,
суждение затруднительно.
Эти слова врача Гиппократа в греческом оригинале, исходя из его специальности, переводятся так:
[Помни, врач, что] «Жизнь коротка, применение искусства врачевания – продолжительно; кризис мимолётен; операция рискована, а диагноз труден.
Именно поэтому в этом стихотворении обыгрывается символизм, связанный с целительством.
Примечание:
Октавина (от лат. octo — «восемь») твёрдая стихотворная форма, состоящая из восьми строф (четырёх катренов и четырёх терцетов, которые поочерёдно сменяют друг друга), написанная четырёхстопным ямбом с мужской рифмой и схемой рифмовки абба сас, рифма в обязательном порядке НЕ должна быть однородной и грамматической (слова, принадлежащие к одной части речи, не должны рифмоваться). В последнем терцете используются все шесть слов-рифм из предыдущих терцетов (сс), можно в другом падеже, числе, времени.