Светлой памяти Евгения Павловича Яковцова, хирурга от Бога, посвящается
Ну, вот и все, ничто в миру не вечно.
Разверзлась бездна, холод, мрак, испуг.
Куда? Зачем? Один тропою млечной
От нас уходишь добрый, верный друг.
Кругом весна, но изморозь по коже.
Как воздух чист, но нечем мне дышать.
Не может быть! Быть этого не может,
Чтоб я руки твоей не смог пожать.
Твоя душа взорвалась и осколки
Пронзили болью тысячи сердец.
Кто скажет точно жизней спас ты сколько?
И твой уход – не уж-то ли конец?
Нет, я не верю, до конца не верю,
Что не вернешься ты из пустоты.
Что этот смех и те шаги за дверью,
Что это все – не ты, не ты, не ты!
Тебя, мой друг, по душам растащили,
Пытали водкой и любовью жгли.
И что бы там мы все не говорили,
А в судный день тебя не сберегли.
Все разделилось в жизни «до» и «после»,
Но мы живем, пусть трудно, пусть скорбя.
Растим детей, зовем друг друга в гости,
И все теперь с оглядкой на тебя.
Ты, как маяк, сквозь мглу заблудших ведший,
Как солнца луч, тебя не удержать.
Я не могу во времени прошедшем
Тебя по жизни всуе поминать.
Ты мудр, как Сфинкс, и прост, почти как двери,
Ты – трубный глас в звенящей тишине.
И мне плевать, что нет тебя. Я верю,
Ты рядом здесь и что-то шепчешь мне.
Ни дня не жил без шутки и без смеха,
А сколько б смог любить, дружить, спасать?!
Ты в жизни многих - столбовая веха.
Ну, кто посмел тебя у нас отнять.
Ты будешь жить! Нет, ты живешь и точка!
В улыбке сына, в нежности жены,
В твоих делах, в глазах любимой дочки.
И мы все здесь, мы все тебе верны.
Не знаю я, насколько век мой долог.
В палящий зной и в лютую пургу
Твоей души израненной осколок
До дней последних в сердце сберегу.
20 мая 2011