Знаешь, мама, а я ведь выросла.
Вся в царапинах, синяках,
Что могла я, то молча вынесла,
Не заботясь о пустяках.
Просто стали глаза грустнее,
Зеленее, чем вся листва.
Что не вылечило время,
То не выходит и весна...
Помнишь, как была непоседлива
И порывиста, как огонь?
Я стучалась ко всем соседям ,
И протягивала ладонь...
Появились позднее трещинки,
И затейливой стала вязь
Линий тонких и перекрещенных,
Что сложились, судьбой зовясь.
Я не резала их, нетрезвая,
Как бывает в семнадцать лет,
Чтобы легкая, бестелесная,
Оторваться от детских бед.
Но беда моя тоже выросла.
Мы теперь - не разлей вода.
Не решусь попросить я милости,
Чтобы быстро и навсегда.
И у радости даже малости
Разве можно просить еще.
Так ли важно дожить до старости,
Если ты уже видел все?