Родился я в столице, в декабре, в двенадцать тридцать,
А было это в шестьдесят восьмом году.
Страною Брежнев правил, и жили все по правилам,
А кто был против, тот валил тайгу.
Мы жили на окраине, дед родом был с Украины,
А бабка из Воронежа была.
То по отцовской линии. Мать родом из Сибири и
Там же вся ее родня жила.
Пусть жили небогато мы, питались на зарплату мы,
Пахали на заводе мать с отцом.
Но детство было сытое и мордочка умытая,
И вырос вот таким я молодцом.
Я рос нормальным парнем, не то чтоб хулиганом,
Но паинькою тоже вряд ли был.
Учился в школе так себе, трояк по математике,
Зато литературу я любил.
Мы были пионерами с воротничками белыми,
И красный галстук шел, наверно, нам,
Но выходя из школы, снимал я китель новый,
А галстук красный прятал я в карман.
Учась в начальных классах, я был футбольным асом,
Гоняли мяч с друзьями во дворе.
Но малость повзрослели и больше не хотели
Мы стать ни Марадоной, ни Пеле.
Мы скромно одевались, за модой не гонялись,
Но все ж тогда одна мечта была,
Чтоб джинсы мне купили, ведь в них уже ходили
Ребята все из нашего двора.
Но джинсы это мелочи, а были мы не мелочны,
Друг другу в дружбе вечной мы клялись.
Мы мучились вопросом, когда мы станем взрослыми,
Начать хотелось взрослую нам жизнь.
Мы медленно, но верно взрослели постепенно,
Играла в венах молодая кровь.
И раз в одной компании услышал звук гитары я,
Гитара - моя первая любовь.
Стихи писал я с детства, они текли из сердца.
Когда же песню смог я сочинить,
Я понял всей душою, что все - свое нашел я,
И что без песен не смогу я жить.
Генсеки умирали, но смерти те едва ли
Влияли на страны тяжелый сон.
Ах, как мы были молоды, мы шли гурьбой по городу,
Врубив на полный звук магнитофон.
Эстрада официальная, законная, нормальная,
Для нас была ну просто ерунда.
Но отличались вкусы, и кто-то Битлз слушал,
А я любил Высоцкого всегда.
С друзьями шли по городу, мы были очень молоды,
Ну а судьба делила свой пирог.
Не знали мы, веселые, что жизнь решит по- своему:
Один банкир, другой мотает срок.
Промчалось наше детство, осталась память в сердце,
Недолго юность дожидалась нас.
И перестройка грянула, страна в момент воспрянула,
Но это уж совсем другой рассказ.